Среда 17 июня 1649 года является тем славным днем, который стал знаменательным в истории Малороссии. В этот день решился вопрос об освобождении народа Малороссии от польского ига, и он заложил камень новой эпохи этого народа.
Перед восходом солнца многочисленная польская армия стала в пределах видимости казацкой армии. Она своей многочисленностью напоминала грозную тучу, что закрывает горизонт и делает невидимым солнце. Ее всадники, блистая оружием и богатым убранством, представляли собой яркую молнию, разрывающую ночную темень, а от многочисленной конницы поднималась пыль вихрями до самих туч и закрывала видимость, опускаясь на землю. Гетман, разъезжая непрерывно по своим фалангам, приказывал не торопиться стрелять, а подпустить врага как можно ближе, несмотря на его стрельбу и нетерпение. Но, как только он приблизился к линиям войска, началась неожиданно стрельба из пушек и мушкетов казацких, а спрятанная конница начала рассыпную атаку на фланг и тыл вражеский. Гром стрельбы с обеих сторон и дымовая завеса, создавшаяся от непрерывной стрельбы, на долгое время скрыла момент решения битвы. Наконец крик, который возник внутри польской армии, дал знать, что новобранцам приказывают не отступать из линии, которая во многих местах разорвала свой фронт и образовала в нем большие интервалы, перемешав и приведя в беспорядок старых вояк. Заметив это, гетман выслал в слабые места врага одну фалангу своей пехоты с частью конницы, взятых из резерва. Пехота, ударив на состоявшего в беспорядке врага пиками, сразу обратила его в бегство. Враг, что намеревался окружить высланную пехоту, был встречен казацким резервом и вынужден был также бежать, а потом и армия польская, сначала подаваясь постепенно назад, наконец совсем побежала в замешательстве. Гетман, оставив на месте боя из осторожности одну только фалангу, велел всему остальному войску гнать врага. Гибель поляков была страшная и повсеместная. Вся конница, которая только что совершила рассыпную атаку, нападала на убегающего врага целой лавой или фронтом, и он, будучи в расстройстве, не мог стоять и обороняться против пик, спасался бегством. Сам король несколько раз был окружен казаками, но к нему никто не прикасался и оружия на него не наставляли, пропускали с уважением. Король бросил от себя в одну ватагу казаков кошелек с деньгами, в другую – золотые часы ее командиру, который, принимая их, снял с себя шапку, заверив короля, чтобы он ехал спокойно и ничем не тревожился, ибо никто его не тронет, все казаки уважают его, как особу священную. Король, вздохнувши и поднявши руки, проговорил казацкому старшине: «Как меня обманули мои подхалимы и льстецы, которые называли вас, казаков, грубыми варварами. Наоборот, я вижу благородных воинов и великодушных христиан».