Мятущаяся Украина. История с древнейших времен (Никитчук) - страница 72

В мае 1650 года прибыли к гетману Хмельницкому в Чигирин иностранные посланники от своих господарей с приветствием его в гетманском достоинстве, закрепленном значительными воинскими достижениями и Зборовским трактатом, признавшим русский народ свободным и ни от кого, кроме самого себя, не зависимым. Теми послами были: от султана турецкого Осман Ага с Силистрийским пашою Узук Амием и многими важными турками; от царя Московского – советник его, князь Василий Бутурлин, со многими боярами и, наконец, от короля польского и Речи Посполитой канцлер, князь Любомирский с воеводой Киселем и многими другими. Послы турецкие поднесли гетману от их императора булаву в драгоценных камнях и жемчуге, дорогую булатную саблю и дулейман, похожий на мантию с горностаевыми вставками и сорок мешков серебряных турецких левов в подарок войску, и все те подарки были в бумажных мешках и чехлах, покрытых шелком с золотыми и серебряными цветами. Послами московскими поднесены подарки из дорогих соболиных и других мехов, парчи и другой материи. Имущество, присланное для войска, было упаковано в бочки, завернутые в рогожу. От стороны польской поднесены дорогие сукна и несколько десятков дорогих ретязей (вышивок) и ковров, а имущество для войска завернуто в дорогие ковры.

Послы те были на аудиенции у гетмана. После обычных поздравлений и приветствий каждый из них предлагал от своих господарей и народов дружбу свою и союз с ним, гетманом, и русским народом, а для вечного их сохранения уговаривали гетмана с народом к себе в протекцию на условиях, которые общими соглашениями будут установлены. Причем первым их пунктом будет утверждение наследственного гетманства в потомстве и фамилии его, Хмельницкого. На это гетман решительно сказал посланцам: «Союз и дружбу я готов поддерживать со всеми народами и никогда ими пренебрегать не буду, как божественным дарам, пристойным всему человечеству. Выбирать же народом протекцию, если она ему понадобится, зависит исключительно от его доброй воли, общего совета и решения. А вот наследственное владение народом своим моей фамилией в качестве гетманов я решительно отвергаю и того вечно буду избегать, как противного правам и обычаям народным, в соответствии с которым гетманы должны избираться между всеми урядниками и самым гетманом. И я, восстановивший эти права с большими жертвами воинов от них же избранный и кровью своей права скрепивших, стыжусь даже подумать, чтобы их нарушать».

Гетман вскоре по прибытии иностранных посланцев приказал всем правительствам и городам Малороссии, чтобы от чинов и народа прибыли к нему в Чигирин на Генеральный сейм все депутаты, избранные по примеру ранее посланных в Варшаву на вольный сейм, кроме этого, повелел от каждого полка прислать по три депутата чиновных и по четыре из казаков. Этим собранным депутатам и всем чинам Малороссии гетман огласил грамоты иностранных дворов, их подарки и имущество, а также приглашение под свою протекцию. Чины и народ Малороссии, побывав 268 лет в единстве с Польшей, испробовали и слишком насытились тамошними вольностями и своеволием, то есть и доброго, и плохого опыта, испытали на себе властолюбие тамошних чиновников. Поэтому первым было их несогласие на всякую иностранную протекцию и зависимость, а тем более видеть у себя наследственное гетманство, обещанное Хмельницкому иностранными посланцами от их господарей. Гетман с клятвой вынужден был переубеждать их, что «предложенное ему наследственное правление отброшено им и на него он никогда не согласится, как на самый опасный камень, на который все, падая, разобьются и встать не смогут, и что он больше их знает, как состарившийся в политических делах, какое должно быть правление народа российского. А что касается протекций, то она нам не только полезна, но почти неизбежна, и всякий разумный человек или опытный политик с первого взгляда заметит, что само положение нашей земли открыто со всех сторон и неудобно для укрепления, что делает ее полем неведомой игры и слепых случаев. Если же вас соблазнили и добавили гордости многочисленные и великие наши победы над врагами и завоеванная тем самым почти всемирная слава, то знайте, друзья и братья, что это сработал больше народный энтузиазм, вызванный чрезвычайной польской жестокостью и крайним народным надрывом. И сколько при этом добыли мы славы, столько же добавили и завистников, которые при всяком удобном случае, а иногда и специально, ради собственной безопасности и осторожности, не упустят случая засеять в нас плевелы или возьмут нас на испытание и будут нас испытывать, как врачи испытывают своих больных, щупая пульс. И, наверное, не всегда будем такими, какие мы были и есть, то есть непобедимыми, чего ни один народ себе присвоить не осмелится, не отбросив провидения божьего… того укрепляет и подносит, а другого расслабляет и бросает вниз, в зависимости от чести и заслуг народных, а самым приметным в поражениях есть гордыня и самоуверенность народов».