И флаг – распятый диагональный крест на белом!
– Да как же так? – вторил вслух, но вскрик давно тонули в грохоте орудий.
Удар о борт взбрыкнул настилом палубы несильно, но достаточно, чтобы потерять равновесие.
И уже сидя, суча ногами, чтобы вскочить, заладилось глупой растерянностью:
– Да как же так?!
«Какая-то посудина, дылда здоровенная, заведомо не противник в эскадренном бою. Но черт меня подери, это не отменяет убойной силы абордажного захвата!»
Дикий рев поваливших на палубу штурмовиков цепенил кровь! Пальбой и вакханалией!
Первая растерянность прошла и, выхватив револьвер, Фредерик палил, почти не целясь, в галопирующую массу.
Его, схватив за рукав, буквально силком увлекли из-под удара (кто-то из подчиненных), потащили на полубак. Но и там творился сплошной погром… визгом пуль, полупонятным в русском исполнении воплем «полундра!».
Отстреливаясь, отступая… уступая настоянию вахтенного мидшипмэна (совсем еще молодого из недавних гардемаринов) «уходить в укрытие», он сам загнал себя в трюм.
В револьвере закончились патроны, впору было просто выкинуть бесполезную железяку, но оружие еще вселяло иллюзорную уверенность… действительно, что иллюзорную – толку от пустого барабана.
Русские определенно захватывали корабль, и поделать с этим он ничего не мог – полная потеря управления личным составом.
И полное подавление воли к сопротивлению у этого самого состава – люди просто не видели выхода, зажатые в отсеках, в беспомощно приткнутом на отмели корабле, в богом забытой бухте, на черт знает какой северной широте.
Он их понимал, о боже, как он их понимал, скатываясь ниже по трапу:
«А мы даже затопиться не можем!»
Перед глазами в полумраке аварийного освещения мелькали лица его матросов, офицеров, двери, комингсы, задрайки.
«Где мы?»
– Я приказываю! К погребам! Взорвать!
– Сэр! Мы погибнем… – истерил мидшипмен.
– Пшел вон! Я сам!
– Сэр! Мы не успеем подняться наверх! Мы все погибнем!
– Прочь! – Уорден, пошатываясь, двинул вниз по сходному трапу.
Правый рукав кителя набухал кровью. Неведомо как полученная рана (в горячке и не заметил), наконец, дала о себе знать, немного отрезвив распаленного капитана. Вспомнились доклады артиллерийского офицера.
«Погреба девятидюймовых орудий… кормовой, да и носовой опустошены. А мы где? Сейчас мы ближе к казематным правого борта, частично затопленным. И боеприпасов там тоже уже практически нет. Большой “бух” не получится. Взрывом даже не удастся повредить вражеский корабль, прилипший абордажем!»
Сверху доносились грохот, удары, лязг металла.
«Как они взламывают задраенные двери? Скорей всего, малыми подрывными пороховыми порциями. Какой прагматичный и продуманный подход, – со злым сарказмом подумал Уорден, – а ведь, черт меня побери, он им не нужен, корабль Его Величества “Кресси”. Слишком проблематичный трофей. За которым будет тянуться длинный хвост.