На пути Рожественского были разбросаны различные суда, вплоть до рыбацких шхун, дабы отследить и установить состав русского отряда.
Озабоченный Токио (непосредственное распоряжение микадо и Министерства флота) направил командующему циркуляр с требованием не допустить появления на восточных торговых коммуникациях Японской империи русских кораблей, могущих совершать рейдовые операции с задержанием и захватом коммерческих судов, следующих в порты метрополии.
Однако штаб Того полагал, что, спеша к Ляодуну, Рожественскому будет не до того.
Тем не менее нельзя было сбрасывать со счетов и «Рюрик», который, в свою очередь, мог появиться на трансконтинентальных линиях. И для этого тоже пришлось рассылать дозоры, распыляя и без того ограниченные силы вспомогательного флота.
Но главной головной болью японского адмирала все же оставалась порт-артурская эскадра.
В целом же время на раздумья у командующего Объединенным флотом еще имелось.
Рожественскому, сколько бы ни было у него кораблей – один, два, три… огибать Японские острова еще более шести суток. Почти две тысячи миль пути.
И была надежда, что за это время прячущиеся в артурской гавани корабли Витгефта удастся хоть как-то повредить, забрасывая тяжелыми снарядами осадных полевых мортир.
Время еще было.
Время шло и уже вынуждало нервничать, и «да ниспошлют демоны проклятье на голову гайдзинов!»
* * *
Вскоре стали поступать донесения.
Вопреки общему прогнозу, Рожественский не стал удаляться от восточных берегов Японии, стараясь проскочить незаметно, а грубо попер напролом, сумев в первые же сутки пути изрядно «нашуметь» на восточных коммуникациях японских островов.
Первый «звоночек» прозвучал буквально спустя четыре часа, после того как «Суворов», расправившись с крейсерами Мису, спешно ушел на зюйд.
Станция беспроводного телеграфа в Сендае приняла сообщение от океанского грузопассажирского парохода «Миннесота» с грузом пищевых припасов для Японии: «Задержан вооруженным судном под Андреевским флагом».
После этого «Миннесота» замолчал.
Широту Токио корабли Рожественского миновали уже на следующий день. Об этом, едва бросив якоря в Токийском заливе и дождавшись местных портовых чиновников, известил разобиженный капитан парохода «Кельтик». По его словам, русские вели себя исключительно по-хамски агрессивно, пользуясь правом сильного.
Прибывший японский военный чин тщательно допросил возмущенного шкипера, и тот поведал, что под угрозой пушек вооруженного парохода «Рион» был произведен беглый досмотр судна на предмет контрабанды с угрозой ареста.