Женщина скользнула по нему взглядом, потом едва заметно вздернула подбородок, словно собиралась бросить вызов, но заблестевшие от слез глаза выдали ее страх и растерянность.
– Женька говорит, что этот человек выходит из кладовки. Он утверждает, что Коля… мой муж исчез там же.
– Жаль, что не в шкафу, тогда хотя бы в Нарнии можно было бы поискать, – хмыкнул дежурный.
Соболев шутку не понял, но на всякий случай осуждающе посмотрел на молодого парня по другую сторону стекла. Тот моментально перестал ухмыляться и уткнулся взглядом в какие-то бумажки на столе.
– А давайте вы со мной пройдете и все мне подробно расскажете, – серьезно добавил Соболев, снова посмотрев на женщину.
В ее глазах внезапно что-то зажглось. Вероятно, огонек надежды. Перехватив удобнее потрепанную сумку, женщина с готовностью пошла за ним к кабинету, хоть и продолжала заметно нервничать.
Петра Григорьевича, к счастью, не оказалось на месте, вероятно, пошел обедать, не дождавшись его. Соболеву это было только на руку. Рассказ женщины определенно обещал быть необычным, возможно, даже слегка бредовым, но ведь именно что-то такое он и ищет уже который день. И тот факт, что в истории фигурировала дверь – пусть даже дверь кладовки – уже заставляло прислушаться.
Женщину, как оказалось, звали Ниной. Ее муж бесследно исчез в воскресенье, на следующий день после того, как они отмечали день рождения сына.
– Пару дней до этого он вел себя странно, – торопливо рассказывала она, как будто боялась, что собеседник в любой момент устанет слушать и пошлет ее подальше. – Вот как в четверг домой пришел, так почти не разговаривал, не улыбался. Словно был где-то не здесь.
– А обычно он веселый и общительный? – на всякий случай уточнил Соболев.
Нина заметно смутилась.
– Не так чтобы очень… Коля не из тех, кто любит болтать и бросать слова на ветер. Но тут было не так, как обычно. Мы ведь все-таки Женькин праздник готовили, Коля подарок с таким вниманием выбирал… Он сына любит очень, понимаете? У Женьки день рождения в пятницу был, мы его поздравляли. Так Коля даже не улыбнулся ни разу, только хмурился. В субботу он работал и за весь вечер потом вообще ни слова не сказал. В воскресенье ушел, даже не попрощался… То есть я так подумала сначала, потому что зашла в ванную на две минуты, а когда вышла, его дома уже не оказалось, и я даже не слышала, как хлопнула дверь. Но потом Женьку нашла в ужасе и ступоре. А когда растормошила, он плакать начал…
Нина и сама всхлипнула и поджала губы, прерываясь ненадолго. Соболев не стал ее торопить, поэтому продолжила она не сразу.