— Я прошу прощения за тот случай на болоте, — начал я говорить, еще когда гостья стояла ко мне спиной. — Поверьте, у меня не было злого умысла, я лишь защищался.
Одновременно с этим я активировал «плащ» — как она сейчас отреагирует на мои слова, непонятно. Разворачивать его в полном объеме не стал. Из-за проблем с утечками ци, я предпочел иметь перед собой небольшой щит с острыми краями — и защита, и оружие.
Гостья повернулась, и я увидел, что она хищно улыбается.
— Поужинаете со мной? — произнесла Вольная Лиса.
Почему я был уверен, что речь идет не о снеди в ее подносе-сундучке?
Глава 63. Ужин с легендой
Когда-то давно (на самом деле около месяца всего прошло) я смог разобраться с одним видением, которое, в великой милости своей, оставила мне Гуаньинь. Речь о многократно повторяющемся сновидении, в котором Бешеная Цань раз за разом убивала меня. То пронзала мечом, то отрубала голову, то горло перерезала. Я тогда думал, что это варианты развития будущего, в которых бывшая подружка Стратега предает его. Возможно, так и было, но именно эта повторяющаяся из ночи в ночь картинка натолкнула меня на план, который в конце концов и спас фракцию Вэнь.
Сейчас история повторилась. В смысле, едва Вольная Лиса с подносом, полным снеди, вошла в комнату, время остановилось. Никаких иносказаний или переносных смыслов! Даже пылинки в воздухе повисли — как их, оказывается, было много!
Это не было результатом некой секретной техники по локальному искривлению временного потока (у меня, кстати, такая была, но работала совсем по-другому). И я не вышел за пределы замершего времени, типа Флеша, который бегает между замороженными врагами. Просто мозг, подстегнутый смертельной опасностью, вдруг переключился в гипер-режим. То есть начал работать так быстро, что все остальное будто бы остановилось.
Я вспомнил, что видел уже женщину, которая стояла сейчас передо мной. Ее лицо тоже было в том калейдоскопе образов, которым меня «одарила» богиня, прекращая наше взаимовыгодное сотрудничество. Сцен с Вольной Лисой было совсем немного, но все они пронеслись перед моим внутренним взором в один короткий миг, накладываясь друг на друга, отчего не всегда было понятно, что там вообще происходит.
В каждой из них я сражался с тысячелетним оборотнем. Порой она была в человеческой ипостаси, порой в лисьей, а иногда в той странной, промежуточной, в какой вели переговоры на болоте два враждующих матриарха. Один раз я видел ее и вовсе в странной форме — лысой зубастой твари, описать которую без тяжелых наркотиков не взялся бы и специализирующийся на комиксах художник.