— Дык, ну и варианты, — пробурчал Святослав, чьи брови успешно уползли куда-то к волосам, и упорно отказывались от родственников обратно возвращаться. — Один другого того-этого…Краше! Не, не то шобы я так уж и, стал быть, критиковал. Хотя немного итъ и есть…Ну, мож и правда, ну его, а? На таком фоне английские линейные, дык, части ужо не так и страшно выглядят. В любом количестве!
О том, как герой вмешивается в круговорот жизни и смерти, занимается серьезной подготовкой и думает о поддержании репутации.
Олег ощутил, как у него в нервном тике дергается щека, сжатые кулаки от гнева начинают мелко трястись, а глаза заволакивает кровью. Чародей отчетливо понимал, еще чуть-чуть и здесь произойдет убийство…И его не остановит ни то, что даже ему придется предстать перед судом за подобную выходку, ни стены родильного отделения больницы, ни даже полное отсутствие оружия, если не считать голых рук, вшитых в тело артефактов и собственной магии. Свою амуницию он оставил в раздевалке, когда готовился роды принимать вместе со штатными акушерами.
— Этот ребенок не должен увидеть свет закатной зари! — Надсадно орал облаченный в какую-то странную трехцветную мантию волхв, приехавший на официальное открытие храма Перуна, состоявшееся вчера в полдень. Алые рукава расшитого мордами каких-то существ серебряного одеяния очень сильно контрастировали с чем-то вроде черного фартука, надетого поверх. Седые волосы жреца древних богов в целом соответствовали его ауре одаренного четвертого ранга и выцветшим глазам, но судя по размерам пока еще висевшей за спиной язычника дубовой палицы, уж чем-чем, а дряхлостью сей субъект точно не страдал. — Нет места на земле тому, кто родился мертвым и сам не мог дышать! Лишь если дать возможность его душе снова предстать перед богами, она войдет как подобает в священный круговорот жизни и смерти…
Дослушивать Олег не стал, сразу перейдя к рукоприкладству. Вернее, жестокому и эффективному уничтожению врага голыми руками. Очень уж удобно увлеченный своей речью волхв повернулся к целителю затылком, самостоятельно поместив того в мертвую зону. Шаг вперед слился с рывком вшитых в тело левитационных пластин и попыткой буквально метнуть себя по ходу движения при помощи телекинеза. Чародею требовалась развить максимально доступную скорость, чтобы использовать преимущество внезапности на полную катушку. В ту ничтожную долю секунды, потраченную на преодолевание разделяющего их расстояния, он бы обогнал выпущенную из лука стрелу, а может даже и какую-нибудь сильно крупную и шибко крупную мушкетную пулю. Но служитель древних богов все равно успел среагировать, одновременно уходя в сторону, сбрасывая палицу из креплений на спине и разворачиваясь к внезапно объявившейся угрозе. Более того, жрец попытался еще и магически атаковать Олега…Или перенаправил уже подготовленные чары, первоначальной целью которых должен был стать кто-то еще. Искры электричества окутали лицо служителя языческого пантеона, складываясь в нечто вроде грозной нахмуренной маски, извергающей из глаз молнии…И явно не совсем обычные, ведь парочку разрядов, ударивших в грудь взбешенного целителя, снявшего перед входом в родильное отделение броню, но не защитные амулеты, барьеры остановить не смогли, хоть и несколько ослабили. Но чародей попросту проигнорировал прожженные дыры на одежде, разошедшиеся по телу судороги и вскипающую плоть там, куда пришелся удар. Его рука отвесила волхву пощечину, что до цели просто не дотянулась, завязнув в воздухе. Да и дотянулась бы — тычок раскрытой ладонью оказался бы скорее обидным, чем опасным…Если обращать внимание только на физическую сторону вещей.