— А можно?
Я только закатываю глаза и качаю головой. Неисправим… на каждый чих ему нужно отдельное разрешение.
Вытряхиваю на кровать из тюка с одеждой, купленной в Мемфисе, самую нарядную тунику — она сшита из тонкого белого льна и отделана по римской моде двумя широкими цветными полосами, идущими от горловины до подола. Эта туника будет теперь у меня выходной. Помедлив, достаю еще из стопки две паллы из тончайшего газа, которые все же купил для Корнелии и Клавдии. Нам еще путешествовать и путешествовать вместе — надо как-то задобрить жену Пилата, чтобы она не загрызла моих девчонок.
— Маду, ложись спать пораньше.
Пока я переодеваюсь и вешаю на шею большой серебряный крест, подаренный парнями контуберния, озвучиваю юноше наши ближайшие планы:
— Завтра у тебя будет много работы, с утра вместе пойдем в город. Хочу, чтобы ты зарисовал для меня статую Сераписа в его храме, потом гробницу Александра Македонского. Еще заглянем к знакомому ювелиру Абанту, там тоже для тебя будет работа. Ну, и если хватит времени до нашего отплытия в Рим, позже посетим дворец Клеопатры на острове на Антифорос, надо и его запечатлеть, пока он еще цел.
— А что с ним может случиться? — удивляется юноша
— Землетрясение — коротко поясняю я — или пожар.
Глаза художника загораются восторгом — ага… напугал трудоголика работой. Да ему дай волю, он и по ночам спать не будет — переведет весь окрестный папирус на свои рисунки. Кстати, запасы папируса тоже пора уже пополнить. А уж какой список для ювелира у меня нарисовался…!
…Девицы успели переодеться за время моего отсутствия, и теперь выглядели намного лучше. Залика так просто вылитая гречанка! Зато Манифа недовольно морщится, считая, что выглядит недостаточно богато.
— Если тебе станет легче, разрешаю надеть еще пару колец и браслетов — усмехаюсь я.
— Можно?! — она бросается к своему сундучку с цацками, по какой-то ошибке названному шкатулкой, и начинает радостно рыться в нем. Сорока… как есть сорока!
Я тем временем придирчиво разглядываю Зэму, отчего она смущается и отступает на шаг.
— Залика, это ее лучший наряд?
— Да, господин. Мы перебрали все. Я хотела одолжить ей свое покрывало из виссона, но она отказывается.
— Достань его и накинь ей на голову — приказываю я тоном, не допускающим возражений. Зэма вздыхает и послушно опускает голову.
Понятно, что драгоценности матери и деньги в качестве приданного, Зэме отдали, а поскольку нарядной одеждой мачеха ее не баловала — им просто нечего было отдавать. Придется видимо приодеть ее здесь, в Александрии. Мне светят новые расходы.