Эратский осматривает меня с ног до головы, похоже у их семейки это фирменное. Криво усмехается, но представляется в ответ:
— Вадим Эратский, княжич, первый внук Испепеляющего, род Свирепого Льва.
То, какое он ударение делает на «первого внука» дает понять, что именно это особый повод для гордости. Наследник, получается, надежда рода и семьи. Ну-ну.
— Говорят, младший княжич, ты получил метку отверженного богами.
Мне понятно, что он пытается меня выбесить и спровоцировать. Но мне настолько плевать на какие-то там метки, что становится смешно от его попытки.
— Это тебе прямо сами боги сказали? — делаю вид, что восхищенно удивляюсь таким фактом. — Или Свирепый Лев тебе лично явился и поведал?
— Да как ты смеешь… — амбал сжимает кулаки и появляется мерцание силы.
Так, а вот это хреновый поворот. Если физически, хоть я ему в этом и уступаю, но справиться смогу, то с этой магией я хрен знает что делать. Я быстро шагаю навстречу, напирая:
— А ты как смеешь судить о решении богов? Или ты просто пересказываешь чужие слова? Чьи тогда? С кем говорили сами боги?
Куда меня несет, я не очень понимаю. Но, что я уже понял — с богами тут все очень серьезно. За вольность в отношении к ним на костер не попадешь, но спросят с тебя по полной.
Моя импровизация срабатывает даже лучше, чем я надеюсь. Эратский не отступает, но немного бледнеет, из глаз уходит ярость и свечение исчезает. Эх, как бы тут проповедником не стать случайно.
В его глазах идет усердная умственная работа. Возможно и обычная, не может же быть наследник полным идиотом. Я вижу, что ему хочется и ответить достойно, и врезать.
Парень выдавливает из себя усмешку, оглядывает мою компанию и наклоняется ко мне:
— Берегись, волчонок. В следующий раз можешь не отмазаться, прикрываясь дружками, — говорит он очень тихо, так, чтобы услышал только я.
Я ловлю озадаченный взгляд его сестры, которая тут же отворачивается. Эратский с остальными уходят, не прощаясь.
Да что он так взъелся то против меня? Похоже на что-то личное, а я тут во всех смыслах пару дней. Хтонь с ним, у меня есть другие заботы.
«В этот раз я тебя точно прибью!» — вопит одна из таких забот в моей голове — Ярослав.
«Через десять минут буду дома» — отвечаю брату и получаю в ответ порцию отборного мата, половина из которого знаки препинания, а вторая — конкретные события, что меня ожидают. В них он уверен не хуже прорицателя.
«Через две минуты жду у центрального выхода!» — прилетает в итоге.
— Извините, но мне придется уйти, срочные дела.
— Подкинуть? — вызывается Богдан.