Под этой самою сосной,
Вдыхая запах смоляной,
Сидели бы в бору.
Прошли бы годы. И потом
(Все в жизни может быть!)
Она желтеющим бревном
Легла бы в стену — в новый дом,
Чтоб долго-долго в доме том
Могли мы жить да жить.
Или в столярной мастерской
Столом могла бы стать,
Чтоб мог за ним сынишка мой,
Склонясь кудрявой головой,
Читать вечернею порой,
А я — стихи писать.
Иль даже попросту она
Студеною зимой,
Уже не сосенка, сосна,
Дыханьем солнечным полна,
В печи до пепла сожжена,
Согрела б нас собой.
А может быть… Да что гадать!
Не быть, не быть тому.
Столом красивым ей не стать,
Прохожим веткой не махать
И нас зимой не согревать, —
И все лишь потому,
Что как-то в полдень голубой
Шагал через сосняк
Один парнишка озорной.
С малюткой встретившись сосной,
Ее небрежною рукой
Сломал он. Просто так.
Сломал и бросил. Убежал,
Не думая о ней.
Нет, он не сосенку сломал,
А радость, красоту украл.
Он их и у себя украл,
И у своих друзей.
Когда от вздоха ветерка
Средь елочек-подруг
Качнется сосенка слегка,
И к ней, бездумная пока,
Твоя потянется рука, —
Остановись, мой друг!