Калигула изобразил живой интерес к рассказу Сеяна и с готовностью попробовал этих сонь. Мясо их и впрямь оказалось сочным и нежным. Потом были языки фламинго и дрозды, запеченные в тесте, мясо страуса с соусом из меда, трав и специй, и отменно приготовленные бараньи мозги. Не побрезговал Гай и удивившим всех блюдом — маткой не опоросившейся свиньи, тушеной в бульоне с медом, уксусом и различными специями. Из-за яркого вкуса приправ, среди которых была мята, имбирь и семена тмина, никто из гостей даже не смог угадать, из чего это приготовлено, что доставило Сеяну особое удовольствие. Но вообще это странное блюдо, оказалось так себе на вкус. Калигула с гораздо большим аппетитом поел зайчатину, приготовленную по особому рецепту, и запеченных с сыром улиток.
Некоторые гости в своем неуемном желании перепробовать как можно больше блюд, доходили до того, что удалялись в специальную комнату и с помощью птичьего пера извергали из себя все съеденное. А потом снова возвращались за стол и, снова, как ни в чем не бывало, продолжали трапезу. Вино лилось рекой, гости налегали на фалернское массико и на выдержанное кекубо, без которого в Риме не обходится ни один богатый пир. Разговоры и смех за столом становились все громче и откровеннее. В зале было душно из-за множества горящих светильников и тяжелого запаха благовоний, от этой духоты и большого количества выпитого Гай сильно захмелел.
И тут распорядитель объявил, что для развлечения дорогих гостей на пир приглашены танцовщицы, приехавшие по приглашению Сеяна из самой Антиохии. Гости оживились: сирийские танцовщицы славились своим умением разжигать страсть в зрителях. И Август, и Тиберий неоднократно изгоняли их из Рима за непристойные танцы. Но проходило время и эти дочери разврата снова, как ни в чем не бывало, появлялись в Риме. Впрочем, всесильного претора этот запрет ни капли не волновал.
Музыканты заиграли тягучую восточную мелодию, которую Калигула сразу узнал. Он не раз слышал ее в далеком детстве, когда вместе с родителями был в Сирии. В центр зала выскользнули несколько девушек, закутанных в покрывала, рабы шустро погасили часть светильников, создавая в зале интригующую атмосферу, и представление началось…
Калигула жадным взором следил за плавными движениями танцовщиц — танцы и музыку он просто обожал! Будь его воля, он бы каждый день ходил в театр на представления. Но увы — Тиберий не поощрял увеселения для горожан и резко сократил государственные расходы на всевозможные игры и развлечения. Теперь римские театры и цирки часто простаивали без дела — удовольствие это было не из дешевых, а многие последователи Мецената не хотели рисковать, боясь вызвать неудовольствие императора.