— Его еще называют Андреасом, на греческий лад — усмехнулся Петр — Уж очень он любит читать свитки греческих философов. Но Равви не препятствовал, хотя и смеялся над книжниками
— А вы кто? — я уже догадывался, кто были остальные апостолы, но решил дать им возможность представиться самим.
Вместе с Петром к могиле Христа пришли еще Йоханан — будущий Иоанн Богослов, кстати, единственный из учеников умерший своей смертью — и его старший брат Иаков, которых часто будут потом называть сыновьями Заведеевыми, по имени их отца Заведея. А также апостолы Тома Йехуда́ — по прозвищу Фома — и Левий Матфей. Последние два были молодыми мужчинами в самом расцвете сил. Они только-только вышли из юношеского возраста.
— Где остальные ученики? — задал я естественный вопрос — И где Мирьям?
Все апостолы дружно посмотрели на Петра. Сразу стало ясно, кто у них главный.
— Мы уже слышали о тебе Марк — Шимон начал говорить, и от него потянуло хорошо узнаваемым «Светом». Я сразу почувствовал какое-то единение со всей группой мужчин — Ты тоже избран Им!
Я повернулся к Гнею с легионерами, которые напряженно прислушивались. Хотя мы говорили с апостолами на арамейском, но римляне похоже, что-то понимали.
— Оставьте нас — попросил я солдат и кивнул им в сторону храмовых врат.
Легионеры настороженно посмотрели на Гнея, дожидаясь подтверждения приказа от начальства. Приказ незамедлительно последовал, и римляне быстро ушли. На лице Петра мелькнуло подобие улыбки, словно вся эта ситуация с «раздвоением подчинения» у легионеров его слегка забавляла, но особого удивления не вызывала.
— Мирьям с братьями и остальными учениками на пути домой, в Назарет — ответил он мне как равному — Мы решили, что в Иерусалиме ей с сестрой оставаться небезопасно.
Петр опять поправил перевязь, раздраженно ударил кулаком по ладони — Марк, можно мне вернуть мой меч? Я римский гражданин, и имею полное право его носить.
Мне стало очень любопытно, как сын простого еврейского рыбака Ионы смог получить гражданство, но я промолчал, переваривая новый расклад. Богородица едет в Назарет, в Иерусалиме остались самые беспокойные и неугомонные апостолы — Фома-неверующий, резкий и непредсказуемый Петр, да и братьев Иоанна и Иакова сам Иисус не зря называл «сыновья грома»— явно за их порывистый характер… И что мне теперь с ними делать?
Как что? — я сам себе отвесил подзатыльник — Конечно, вести обратно к могиле Христа. Там все решится.
— Держи меч — я протянул Петру свой гладиус. Вынул его из ножен, показал во всей красе. По краям лезвия пробегали искры Света.