– Доброго вечера, – поздоровался я. – Меня зовут Стефан Грог, и я старый друг хозяина этой усадьбы.
– Кхе! – кашлянул слуга и, покосившись на мои ножны, заговорил: – Вечер-то добрый, но боюсь вы, гражданин, ошиблись. Хозяин наш лет как десять назад помер, эта вилла принадлежит даме, Лукреции Борга.
– Это же усадьба Серебряная дубрава?
– Она самая гражданин, – тут же кивнул слуга. Кажется, я ошибся. Что же, не все так плохо, просто сперва загляну в город, а там уже у кого-нибудь узнаю, где проживает нужный мне человек.
– Извините, значит, меня ввели в заблуждение, – кивнув, я развернулся и взялся за калитку.
– А кого вы ищете?
– Сослуживца, отставного трибуна пятого пограничного, Кезона Грея, – скрывать этот факт мне было незачем, и я спокойно ему ответил.
– О! Господин Грей! – вскинув руки, воскликнул слуга. – Конечно, я его знаю, его поместье Песчаный ручей соседствует с нашим!
Про себя выматерился по поводу вывертов памяти Тита, Песчаный ручей, а не Серебряный ручей или Серебряный песок!
– Оно во-о-он за тем холмом! Километрах в трех отсюда!
Прикинул, как идти. Вывод был неутешительный, это по прямой три километра, а так мне придется выйти вновь на тракт, пройти по нему и вновь свернуть на другую боковую дорогу, часа три пути, не меньше, а значит, я не успею до заката, и придется тратиться на ночевку на постоялом дворе.
– Не подскажете, где поблизости есть хороший постоялый двор, а то неудобно будет приходить в гости ночью, а крюк я сделал изрядный!
– Подскажу! Но вам, гражданин, не надо возвращаться на тракт! Идите за мной.
Последовал за слугой. Так мы обошли виллу и недалеко углубились в яблоневый сад.
– Если вы пойдете вдоль этого ручья, – ладонь слуги указала на небольшой ручеек, что протекал рядом, – то выйдете к поместью господина Грея еще до заката!
Искренне поблагодарил этого человека и попрощался с ним. Идти по берегу ручейка было, конечно, не так удобно, как по дороге и тем более тракту, но все равно это было во много раз лучше, нежели делать огромный крюк.
Минут через десять сообразил, что нужная мне вилла за холмом, а ручей этот холм огибает, а значит, путь можно срезать, если пойти напрямик. Так я и поступил. Поступил и очень скоро выяснил, что так срезать – это была очень глупая затея. Весь холм был засажен каким-то колючим кустарником, продираться сквозь который было то еще «удовольствие». Лучше бы я последовал совету слуги и шел вдоль ручья, а так мой «прямой путь» на деле оказался длиннее и занял намного больше времени.
В итоге, ругаясь на чем свет стоит, я вышел к поместью, когда солнце уже зашло. Но не идти же мне обратно? Так что одернул одежду, скинул с нее те колючки, которые заметил в темноте, и пошел к вилле. Вышел я к заднему входу. В доме еще явно не спали, так как на втором этаже в нескольких окнах горел свет. Этот дом, насколько я разобрал при свете неполной луны, напоминал что-то вроде небольшого подобия крепости. Окна первого этажа очень напоминали бойницы. Да и само здание было сложено из массивных бетонных блоков.