Хотелось через шаг материться, но помня, что за спиной идут дети, чудовищным усилием воли себя сдерживал. Шли мы медленно, очень медленно. И виной тому были не я и не повозка, а Гордей. Его негнущаяся нога не позволяла нам развить скорость выше километра в час! Даже Елама – и та шла намного быстрее, чем Норон. Так мы до Шумилок только к лету доберемся! Это я, конечно, преувеличиваю, но мысли скакали в голове именно такие.
Как только дневное солнце подсушило дорогу, буквально насильно запихнул Гордея в повозку к внучке. Тот сопротивлялся, что-то доказывал, но я был непреклонен. Да, в результате такого решения наша скорость увеличилась почти втрое, но зато к дневному привалу я устал так, что еле волочил ноги.
Если бы не Ларса, то, возможно, так и остался бы лежать до следующего утра на заросшей кустарником полянке, вблизи лесной дорожки. У девушки оказалось очень полезное умение, она умела заговаривать усталость. После легкого массажа, проведенного ею, мне стало намного лучше. Правда, сама она вымоталась при этом, но сказала, что посидит в тенечке полчасика да перекусит, и все пройдет.
Первый наш привал длился не больше часа. Мы даже не стали разводить костер, покушав теми припасами, что уже были приготовлены. Потом мы пошли вновь. Сидящий на повозке Гордей развлекал деток тем, что рассказывал байки о легионерах.
– Нет, не тяжело вашему папке повозку тащить. У легионеров же даже кожа на ступнях железная. Они всю службу только ходят и ходят, ходят и ходят, так что ваш папка привычный! Их же не зря называют волами!
Сцепив зубы, слушал его речи, хотелось развернуться и высказать все, что накопилось, но сдерживался.
– Ходят и ходят? – Это, кажется, голосок Рогана.
– Агась. А когда не ходят, так землю роют, как бородавочники! – Вот же, а сравнение получше, значит, Норону в голову не пришло, и где он вообще видел бородавочников, не в этих же лесах?! – Роют и роют, лагерь свой обустраивая.
– Ходят и роют? А как же сражаться? – Мальчишку, видно, заинтересовала тема, но хорошо, что хоть ко мне не пристает.
– Редко. А вот ходют и роют каждый день, Светлыми богами клянусь!
– Не хочу быть легионером! – очень четко, но с какой-то обидой в голосе, ответил Гордею Роган.
Ну… Мне же лучше. Не хватало еще, чтобы дети мечтали о военной карьере, ну ее к лешему! Нет там ничего хорошего, особенно в этом мире, где войны не редкость, а редкость случайные дни мира. Все же, как меня ни бесил Норон в это время, я был ему благодарен, он сидел лицом назад и внимательно осматривал лес, иногда я слышал, как он даже накидывает тетиву на лук. Но так как он при этом молчал, а тетиву потом снимал, то, видимо, ничего опасного не было, но мне стало понятно: старик бдит, это меня странным образом успокаивало.