Когда я решил уже прыгать в воду, за спинами стражи раздался резкий командный голос.
– Отставить, мать вашу! Три шага назад! – Стражники тут же поменялись в лице, весь их боевой пыл испарился, а лица приобрели тупое-тупое выражение, свойственное любому рядовому при приближении начальства. – Не толпиться! – крикнул тот же человек, но уже тем, кто сбился в кучу на мосту. – Ничего не произошло. Всем работать, как работали, я разберусь!
Отодвинув одного из стражников, говорящий уставился на меня. Это был солдат-ветеран, лет немного до сорока, с сержантской нашивкой на груди. Секунды две он молча смотрел на меня, будто призрака увидел. Затем уголки его губ дрогнули, и он, прижав кулак к груди, отсалютовал мне. Зеркально вернул ему приветствие. И тут случилось неожиданное, он сделал шаг вперед и обнял меня, ненадолго, на секунду, но я от неожиданности чуть в ров не скакнул.
– Рад, – скалясь в подобии улыбки, произнес сотник. – Рад, что ты жив. Зайди вечером в казарму при южных воротах, – он оглянулся на творившийся у врат бардак, подернул плечами и сказал: – Извини, служба…
Ваша легенда обновлена.
После этих слов сержант посторонился, явно освобождая мне дорогу в город. Так как я банально не мог сообразить, что же ему сказать, то просто кивнул и, выпрямив спину, окинул насмешливым взглядом молодняк и шагнул за ворота.
Не успел сделать и десяти шагов, как услышал, как ветеран распекает легионеров. Причем громко, с толком, с расстановкой:
– Вы долбоклюи! Плоды брюха бородавочника! Вы чего себе позволяете! Вы совсем на голову больные?! Вы кого на щит поднять хотели, дегенераты! – Даже замедлил свой шаг, чтобы все расслышать.
– А кто это был? – подал голос квестор.
– Не твое дело, – тут же рыкнул на гражданского сержант.
– Но мне надо вписать в книгу… – не испугался его крика чиновник.
– Я сам впишу, – отмахнулся от него ветеран. А потом продолжил орать на молодых: – Историю своего легиона не знаете. На чтениях спите, видимо! Я вам устрою, ленивые вы скотины! – Я вообще остановился и развесил уши, кажется, сейчас я услышу что-то очень любопытное. – Каждому по два наряда, отхожие ямы чистись! Это же надо же, они три года уже в легионе, а узнать Железного Стефа не могут! Щиты подняли, мечи обнажили! Младенцы-переростки! Да он бы, меча не обнажая, вас бы тут всех и приголубил, а потом сложил в рядок у стены, щитами вас, горемык, вашими же и прикрыл, чтобы солнце вас, рожденных из чрева самки пустоголова, не напекло, и пошел дальше по своим делам. Как он сделал семь лет назад в одном из восточных городков!..