Я сделал три телефонных звонка… нет, четыре. Сначала я позвонил управляющему магазина «Шраммс» на Мэдисон-авеню и спросил у него, как они упакуют две кварты мороженого в жаркий летний день для покупателя, которому еще предстоит довольно долгая поездка на автомобиле. Он сказал, что мороженое кладут в контейнер из плотной бумаги, а контейнер помещают в картонную коробку с сухим льдом на дне и потом еще обкладывают крошками сухого льда с боков и сверху. По словам управляющего, такова их неизменная практика. Потом я связался с доктором Волмером, который живет на одной со мной улице, и по его совету затем позвонил представителю фирмы, которая производит сухой лед, и от него узнал, что, во-первых, несколько фунтов сухого льда, помещенные под одеяло на грудную клетку больного пневмонией, существенно понизят температуру тела такого больного, возможно даже до критических значений; во-вторых, только контрольный эксперимент покажет, станут ли эти критические значения летальными; в-третьих, если сухой лед прижать к телу – обнаженному или через ткань одежды, – он обожжет кожу и останутся заметные следы; в-четвертых, чтобы избежать ожогов, идеальной прокладкой между льдом и телом могут послужить резиновые грелки. И наконец, я позвонил…
– Это же какая-то фантастика! – возмутился доктор Буль. – Чистая фантастика.
– Согласен, – ответил ему Вулф. – Мне и надо было объяснить нечто фантастическое.
Наконец, я позвонил Дэвиду Файфу и пригласил его прийти ко мне. Моей следующей задачей было выяснить, что стало с мороженым. Гипотеза, которую я строил, оказалась бы беспочвенной, если бы мы узнали, что в воскресенье упаковка с мороженым оставалось нетронутой. Когда мистер Гудвин позвонил мне из Маунт-Киско, я попросил его уточнить этот вопрос. Он задал его Полу, мистеру и миссис Таттл, мисс Горен и мистеру Эрроу, и все они заявили, что ничего не знают об этом. Еще он…
Высокий пронзительный голос Луизы Таттл заставил его замолчать.
– Это неправда! Я сказала ему, что в воскресенье видела мороженое в холодильнике!
– Вы сказали ему, что видели большой бумажный пакет и предположили, что в нем лежит мороженое. Вы не заглядывали внутрь пакета. Вы не видели сухой лед. – Вулф не сводил с нее внимательного взгляда. – Или видели?
– Не отвечай, – вдруг сказал жене Таттл.
– Вот как? – Вулф приподнял брови. – Неужели мы достигли той стадии, когда на вопросы нельзя давать ответы? Так видели вы лед, миссис Таттл?
– Нет! Не видела!
– Тогда я продолжу. Арчи?
Я напомнил ему:
– «…этом. Еще он…»
– Да. Еще он заехал в апартаменты и осмотрел холодильник. Мороженого там не было. Дэвида я сам спросил о мороженом, и он сказал, что ничего о нем не знает. Итак, моя гипотеза обретала плоть и кровь. Кто-то действительно что-то сделал с мороженым и скрывал это. Если сухой лед использовали так, как я предположил, то есть чтобы убить больного пневмонией, то доказать это будет невозможно, ведь сухой лед не оставляет никаких следов, а значит, мое предположение так и осталось бы предположением. Нужно было зайти с другой стороны, что я и сделал, задав определенные вопросы Дэвиду Файфу и вызвав Сола Пензера. Сола Пензера вы знаете. Абзац.