Судья сказал проституткам, что они могут временно поработать на кухне управы в ожидании военного конвоя, который доставит их на родину. Женщины бросились на пол перед столом и со слезами на глазах благодарили судью.
Закрыв заседание, судья Ди велел советнику Хуну пригласить Чжу Даюаня к себе в кабинет. Судья уселся за стол и указал Чжу на кресло. Четыре его помощника заняли свои обычные места на стульях. Слуга разлил чай. Затем судья Ди сказал:
— Прошлой ночью я не стал обсуждать убийство наставника Ланя, потому что хотел сначала узнать результаты медицинского осмотра и, кроме того, воспользоваться советами господина Чжу, который знал учителя всю свою жизнь.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы злодей, убивший нашего боксера, предстал перед судом! — выкрикнул Чжу Даюань. — Это был самый лучший атлет из всех, каких я знал. Есть ли у вашей чести какие-нибудь соображения о том, кто совершил это грязное дело?
— Убийцей, — сказал судья, — был некий молодой татарин или, по крайней мере, человек в татарском одеянии.
Советник Хун быстро взглянул на Дао Ганя и произнес:
— Мы подумали, ваша честь, — а почему бы убийцей наставника Ланя не мог быть кто-то другой? В конечном счете, в списке, составленном Ма Жуном и Цзяо Таем, больше шестидесяти имен!
— Но никто из них, — сказал судья, — не мог войти в комнату наставника Ланя и выйти из нее незамеченным. А убийца знал, что банщики носят черную одежду из промасленной ткани, напоминающую черные татарские одежды. Убийца вошел в баню вместе с тремя юношами. Он не отдал свою бирку в предбаннике, а сразу прошел в коридор, прикинувшись банщиком. Вспомните, там же такой густой пар, что невозможно разглядеть, кто находится рядом. Он проскользнул в комнату Ланя, подложил отравленный цветок в чайную чашку и вышел. Из бани он, вероятно, удалился через служебный ход.
— Умный подлец! — воскликнул Дао Гань. — Все продумал!
— Но остались кое-какие улики, — заметил судья Ди. — Татарскую одежду и бирку он, конечно, уже уничтожил. Но, должно быть, он ушел, не заметив, что наставник Лань в последние мгновения жизни пытался сложить фигурку из «Семи кусочков», которая, возможно, и указывает на преступника. Кроме того, наставник должен был хорошо знать этого человека, а у нас есть его общее описание, которое оставил тот юноша. Может быть, господин Чжу сможет сказать нам, не было ли у Лань Даогуя худого ученика небольшого роста, с довольно длинными волосами?
— Не было! — сразу ответил Чжу Даюань. — Я знаю их всех, это здоровые парни, и учитель настаивал на том, чтобы они брили головы. Какой позор, такой замечательный боец убит ядом — презренным оружием труса!