Он бросился резко, вложив в рывок остаток сил, о которых сам не подозревал. Крутанулся на месте, чтоб сбросить с плеча свинцовую руку Бальдульфа, извернулся, оттолкнулся ногой и…
Господи, пусть это станет единственным моим подвигом, но дай мне его закончить, о большем не прошу. Кажется, воображаемый Вальдо успел усмехнуться ему на прощание.
Вольфрам Благочестивый не стал прикрываться. Он шагнул навстречу, коротко выбросив вперед руку. Гримберт видел этот удар, который еще не произошел, но вдруг обозначился в воздухе, точно его траекторию услужливо чертил в визоре верный доспех. Кривой, как сарацинская сабля, резкий, он должен был врезаться Гримберту в правый бок. И проломить ребра, вогнав их осколки в легкие. Обрушить вниз, лицом в талую снежную кашу. Заставить глотать кровь со снегом, мучительно хрипя и елозя ногами.
Кажется, он даже успел почувствовать боль в правом боку, за миг до того, как чужой кулак размозжил его ребра.
Прежде чем Вольфрам Благочестивый не усмехнулся ему.
Он так и не ударил. Просто перехватил кулак Гримберта и стиснул его железными пальцами, заставив его застыть в нелепой позе. Они словно пожимали друг другу руки.
Вольфрам приблизил свои морщинистые губы к его лицу.
— Я предлагаю вам куда больше, чем кажется на первый взгляд. Я предлагаю вам не просто жизнь, мессир, но новую жизнь.
Гримберт попытался вырваться, но не смог.
— Заткнись, старый паук… — пробормотал он, — Тебе не обмануть меня вновь, я…
— Гримберт Туринский обретет то, что заслуживает. Он не станет героем, овеянным рыцарской славой, но не станет и предателем. Он просто пропадет невесть где и отчаявшийся отец еще много лет будет рассылать гонцов, чтобы найти его следы, и заказывать службы в церквях. Тщетно, конечно.
— Но я…
— Спустя два дня «Смиренные Гиены» покинут Туринскую марку и более никогда не вернутся в здешние земли. Вы можете последовать с нами. Там, в сотнях лиг отсюда, никто не станет вас искать. Никто не узнает вас. Никто не станет корить. Да, рутьерская жизнь не сахар, едва ли я смогу обеспечить вас рыцарскими подвигами, но… Черт, скучать нам тоже не приходится, верно, Бальдульф.
Бальдульф за спиной Гримберта склонил голову.
— Верно.
Вольфрам выпустил кулак Гримберта из пальцев. Так неожиданно, что тот едва не рухнул в снег.
— Поторопитесь, мессир рыцарь. Я благодушен, но я, как и все рутьеры, больше торговец, чем воитель, мое предложение не может действовать вечно. Как думаешь, Бальдульф, сколько времени у нас уйдет, чтобы сбить в кучу эту ополоумевшую мечущуюся стаю и напомнить ей, кто здесь хозяин?