КУЧЕРА (раздраженно). Дальше, дальше! Вы слишком многословны, пане Густав. Давайте коротко и по делу: что было дальше?
ГУСТАВ (обиженно). То подробностей хотят, то рот затыкают… Извольте, коротко. Я вошел в комнату, увидел труп и послал коридорного за полицейскими.
КУЧЕРА (в гневе). Вы издеваетесь?
ГУСТАВ (делая вид, что не понимает). Но вы же сами просили… (примирительно) Все, все. Понимаю, вы хотите не настолько коротко, а чуть подлиннее. Но при этом не настолько длинно…
КУЧЕРА (яростно шипит). Прекращайте этот балаган, не то я сброшу вас с лестницы!
ГУСТАВ (коротко). Итак, я вошел в комнату. Следом за мной сунулся посланник от князя. Эти русские такие бесцеремонные… Вместе мы подошли к кровати. Граф Гурьев лежал на спине, с закрытыми глазами. Не дышал, да и не смог бы – рот и нос были залеплены глиной. Будто кто-то положил ему на лицо гигантскую ладонь из глины, вдавил в матрац и держал так, пока граф не окочурился.
КУЧЕРА (довольно потирая руки). Вот, это почерк Голема. Он убивает именно так – без крови, без шума, без… Кстати, насчет шума. Любовница графа не проснулась в момент жестокой расправы? Может быть, видела убийцу? Что она говорит?
ГУСТАВ (язвительно). Куда там! Мы и сейчас не можем ее добудиться.
ВОРЖИШЕК (удивленно). Она что же, проспала убийство? Даже не вздрогнула?
ГУСТАВ (еще более язвительно). Крепка, видать, русская водка. Сам я никогда не пробовал, да теперь и не отважусь, наверное. После таких-то событий… Проходите, панове, это здесь. Если понадоблюсь, я внизу, за конторкой. Сами понимаете, остальные постояльцы пока еще живы и ежеминутно требуют то одно, то другое…
Уходит, скрипя ступенями лестницы.
ВОРЖИШЕК (рассказывает). Если у них лучшая комната такая тесная, то не хотел бы я побывать в худшей. Потолок низкий, а его зачем-то лепниной украсили. Хотели роскоши добавить, но все эти завитушки потемнели от пыли, и кажутся огромными пауками, притаившимися в углах. За открытым окном большой карниз для цветочных горшков, торчат из них чахлые стебельки, поди, угадай – что за ерунда. Впрочем, некогда! Тут интересней загадка имеется: кто удавил русского графа?
Мертвец лежал поперек кровати, ноги в начищенных до блеска сапогах свешивались и чуть не доставали до пола. Невысокого росточка был пане Гурьев при жизни, зато любовница у него длинноногая, смуглявая, лет двадцати, пожалуй. Аппетитная… Сил нет, как хочется за бочок ущипнуть! Хотел бы я сейчас оказаться на месте графа… Не в смысле помереть, конечно. Но вот чтобы эта краля так же сладко посапывала у меня на груди – это да, это с превеликим удовольствием. Хотя, удивительно, конечно…