Украинцев встревожило насилие, и они стали съезжаться в Киев на помощь студентам. Одним из этих людей был Сергей Нигоян, говорящий по-русски армянин-рабочий с Донбасса. У студентов страх потерять Европу запустил реакцию защиты будущего. У остальных украинцев ту же реакцию вызвал страх потерять поколение, выросшее в независимой стране. Среди людей постарше, пришедших на Майдан защитить студентов, были ветераны-“афганцы”. Акции протеста в декабре 2013 года в меньшей степени касались Европы и в большей – должной политики, “приличий” и “достоинства”.
10 декабря 2013 года милиция снова попыталась изгнать протестующих с Майдана. Снова бросили клич, и представители всех слоев общества встали перед омоновскими дубинками. Молодая женщина-предприниматель вспоминала, что ее друзья “брились и переодевались в чистое на тот случай, если этой ночью они погибнут”. Историк литературы отправилась на Майдан с пожилой парой, издателем и врачом: “Мои друзья – это инвалид, которому сильно за шестьдесят, и его жена, ей примерно столько же. Рядом с ними я выглядела молодой, сильной и здоровой (мне 53 года, я женщина, и, конечно, в моем возрасте трудно рассчитывать на победу в драке с вооруженными мужчинами). Мои друзья – евреи, я – гражданка Польши, и мы пошли туда вместе, как украинские патриоты, убежденные, что наша жизнь не будет иметь никакого смысла, если протест подавят. Мы добрались до Майдана, но не без затруднений. Моя подруга Лена, врач, добрейший на свете человек, всего полтора метра ростом – и мне пришлось оттаскивать ее от беркутовцев, поскольку я знала, что она скажет им все, что думает и о них, и обо всем этом”. 10 декабря милиция не смогла рассеять толпу.
16 января 2014 года Янукович объявил манифестантов преступниками и узаконил милицейское насилие. В парламент внесли пакет законопроектов, названных протестующими “законами о диктатуре”. Эти меры сильно ограничивали свободу выражения и свободу собраний, был запрещен нечетко определенный законодателями “экстремизм”, а от негосударственных организаций, получавших деньги из-за границы, потребовали зарегистрироваться в качестве “иностранных агентов”. Законопроекты (копировавшие российские нормы) внесли депутаты, имевшие тесные связи с Россией. Не было ни публичных слушаний, ни парламентских дебатов, ни даже вотирования: вместо обычного электронного голосования депутаты поднимали руки, и поднятых рук оказалось отнюдь не большинство. Тем не менее законы вступили в силу, и манифестанты поняли, что в случае задержания их ждет уголовное наказание.