«Одержимость? Интересно, тут вообще бывают одержимые? Боги есть, значит, могут быть и демоны. А демоны могут вселяться в людей. Как еще это объяснить? Это точно не память тела почившего Стратега, тот бы кунг-фу показывал, а не пытался бороться как деревенский драчун! Что происходит, вообще?»
Логика в размышлениях моего второго (и сейчас единственного адекватного «я») была. Жаль только, что не он управлял моим телом, а чуждая мне сила. Которая, пока суд да дело, буквально раздавила моими руками гортань несчастного часового.
К этому моменту поднялся второй, ударенный между ног. Кряхтя, он потянул из ножен меч, но я, отпустив уже мертвое тело его товарища, прыгнул на него сверху. В том же безумном стиле «пьяный амбал душит ботана» я уселся ему на грудь и сдавливал руками шею до тех пор, пока тело подо мной не обмякло.
Поднялся, повернул голову в сторону лекаря. Тот замер терракотовой статуэткой посреди комнаты, по-бабьи прижав руки ко рту. Я отвернулся (круто, решил не убивать того, кто спас мне жизнь) и вразвалку пошел по узкому коридору.
Почти никаких эмоций, кроме тлеющей ярости, я не испытывал. Не было бы реплик внутреннего голоса, вообще бы воспринимал себя бездушной куклой. Которая вроде и я, и не я одновременно.
Как и тело. Я чувствовал кожей движение воздуха, шершавый камень под ладонью, когда опирался на стену. Глаза послушно фокусировались на любом предмете, который я желал рассмотреть повнимательнее. Но при этом ноги шагали сами, пусть я и ощущал гладкие доски пола под босыми ступнями.
В таком состоянии я прошел коридор и остановился у простой двери, невесть куда ведущей. Замер. Принюхался — натурально как пес какой-то! Толкнул дверь и вышел на лестницу. Спокойно, но все еще не твердо держась на ногах, двинулся вниз.
«И что этот демон собирается делать? Выйти из дома, или где мы там? Просто выйти на улицу и отправиться в лагерь? Через стражу у городских ворот, через поле, на котором тысячи людей убивают друг друга? Почти голый, с замотанной бинтами головой? Это и есть его план?»
Но, похоже, план у него был совсем другой. Я действительно спустился по лестнице, обнаружил там еще одну дверь, которую, сперва также принюхавшись, открыл и оказался в помещении, которое внутренний голос сразу окрестил «караулкой». Правда, там не было отдыхающей смены охранников, но имелся стол с остатками еды и специальный стеллаж, в котором стоял пяток знакомых копий-гэ.
Проходя мимо, я подхватил двумя пальцами остатки вареного риса из чашки и закинул их в рот. Остановился возле стеллажа, придирчиво выбрал одно из копий, после чего, уже опираясь на него, как на посох, прошел в другой конец комнаты и уверенно опустился на колено возле сундука. Открыл его и обнаружил там несколько комплектов одежды и простых солдатских «броников» из нашитых друг на друга внахлест прямоугольных кусков толстой кожи. Там же и шапочка-шлем нашлась.