Пленник смотрел мне прямо в глаза. Твердо так, как смертник, которому терять уже нечего. Но на последнем вопросе что-то внутри у него дрогнуло. И мне показалось, что я пробил броню.
— Что тут скажешь, отец. Мы все ошиблись, — продолжил я. — И аристократы, и воины, и чиновники, и крестьяне. Император, как выяснилось, тоже. Небо упало на землю, разбилось на осколки. Но если все так оставить, то следующим поколениям по земле нельзя будет ходить — изрежут ноги. Кто-то должен собрать осколки. Не ждать, пока это сделают другие, а наклоняться и собирать. В процессе, конечно, пальцы можно порезать, но если не принести подобной жертвы, как потом отпускать гулять по этой земле детей?
Повисло молчание. Я вдруг осознал, что даже уткнувшие головы в землю пленники подняли взгляды и наблюдают за этой спонтанно возникшей дискуссией. Про моих воинов и капитанов и говорить нечего — они выглядели так, будто на ток-шоу попали.
— Значит, я должен стать той кровью, что прольется с твоих пальцев, когда ты подбираешь осколки? — наконец спросил мужчина.
— Если таково твое решение, — тут же отозвался я. — Я его приму. Решение, но не вину, которую ты пытаешься на меня взвалить.
За меня будто кто-то другой говорил. Призрак настоящего Вэнь Тая, что ли? Я бы сроду до такого ответа не додумался. Или мог, но раньше возможности такой не было? И повода?
— Да будет так, — медленно произнес пленник. Опустился на колени и наклонил голову. Не в рабском поклоне покорности, а подставляя шею под меч. Его товарищи с секундной задержкой повторили его позу.
Я вскочил в седло, скривившись от вспышки боли в раненом плече. Кивнул Амазонке и поехал прочь. Через несколько секунд за спиной услышал свист резко опускающихся клинков.
Чертов Китай! Только тут можно одновременно одержать победу, выиграть в споре и проиграть!
Глава 8. Воин познает важность церемоний
После того как я разбил банду разбойников, боевой дух армии и правда вырос — хотя цель, вообще-то, была в другом. Солдаты посматривали на меня с возросшим уважением, кланялись более почтительно, что ли. Ванька-ординарец рассказывал, что в их среде ходят разговоры о том, какой я молодец, как умело командовал и малыми силами разбил большую банду. Было бы там чего еще разбивать! Все потери, которые конница понесла в акции, пришлись на заклинания Чэнь Дэна. Еще лошадь одна сломала ногу на камнях, выбросив наездника, отчего тот лишился нескольких передних зубов. Скотинку пришлось прирезать, а выживший боец сверкал щербатой улыбкой.
Понятное дело, никакой гордости от своего «умелого командования» я не испытывал, как и удовольствия от содеянного. Строго говоря, я произошедшего стыдился. Вспоминал гибель от магии Соловья девяти воинов. И тот разговор со пожилым деревенским учителем, который не пожелал встать на колени. Его казнь.