Природа наша слита с Божеством
[325].
То, что он смог войти телом в круг Луны, пробуждает в нем по аналогии еще большее желание «увидеть Сущность, где непостижимо / Природа наша слита с Божеством», то есть увидеть, как могут соединиться Божественная и человеческая природа в одном существе, в Иисусе Христе.
Таким образом, мы понимаем, что не существует последовательности. Любовь является и проявляется во всей природе, в каждом элементе, ибо она — знак.
Помните, мы говорили о пятнах на Луне: такой подход настраивает на внимательность, любопытство и тщательность логических построений. Но это не сухая логика, потому что в основе ее лежит заинтересованность и любовь. Именно потому что все в мире — знак Бога, стоит исследовать все с заинтересованностью и любовью, смотреть со вниманием, как никогда раньше. Только исследуя глубины реальности, основы тварного мира, можно обрести «след вечной Силы».
А потому не случайно, и мы теперь это более отчетливо понимаем, что наука родилась именно в этой культурной парадигме: восприятие вещного мира не как чего-то общего, а как знак личной любви ставит перед человеком определенные вопросы и задает направление его деятельности и устремлениям. Ощущение личной любви разворачивает тебя к реальности, ко всем ее проявлениям.
Данте — не современный ученый, он не имел тех знаний о галактиках или о реликтовом свете, что есть у нас сейчас. Он не знал про расширение Вселенной. Но все это ему бы очень понравилось.
Что бы он написал сегодня? У нас в кармане богатство, которого у него не было, но, может быть, мы утеряли что-то, что у него было. Может быть, мы утеряли самое ценное — любовный интерес, дружбу с тварным миром, вкус и радость от красоты и порядка, от расположения, которое мы все еще можем увидеть в мире. Положение современных людей омрачается тоской по той точке, от которой зависит все живое, по той любви, которая создает все.
Почему молодежь не хочет больше учить физику? Потому что мы утеряли вкус к деталям. Рука не осязает, глаз не видит. Точнее, видит, учитывает, замечает многое, но утрачено ощущение целости, а потому каждую отдельную деталь невозможно оценить, она больше не знак целого.
Современный человек в своем высокомерии полагает, что может мерить своей, самим им установленной мерой, не замечая существования меры большей, от которой все начало быть. Мне бы хотелось закончить словами блаженного Августина, которые, по-моему, относятся к любому исследованию, изучению: «Но я говорю о том, что я знаю, а не о том, во что я верю»[326]