В Берёзовку мы приехали к вечеру, когда стемнело.
— Останови здесь, — велел Игорь и указал на кладбищенскую ограду.
Я выключил мотор, вышел наружу и с недоумением огляделся: никаких домов рядом не было. Ни заброшенных, ни жилых — никаких. Людей тоже.
— А где дом? — спросил я.
— Сейчас увидишь, — буркнул Игорь, — открой багажник, лопаты возьму.
К моему удивлению, приятель толкнул калитку ограды и уверенным шагом направился по гравийной дорожке в глубину кладбища. Я прихватил металлоискатель и двинулся следом, почему-то стараясь ступать как можно тише. Темнели кресты и памятники на фоне угасающего неба, стояла тишина, нарушаемая только хрустом гравия под нашими ногами. Я вдруг подумал, что ещё ни разу не был на кладбище так поздно. Не то чтобы боялся (в призраков и ходячих мертвецов я не верил), но было жутковато.
Игорь шёл вперёд, иногда бросая взгляд в телефон, светившийся в темноте ярким прямоугольником, как будто сверялся с картой. Неожиданно он остановился у какой-то могилы, посветил смартфоном табличку на толстом деревянном кресте.
«Мельникова Клавдия Фёдоровна», — успел прочесть я. Дата смерти — июнь этого года, всего месяц назад.
— Пришли, — сказал Макаркин и положил лопаты на землю.
— В каком смысле «пришли»? — вытаращил глаза я. — А где дом?
Игорь криво улыбнулся и похлопал ладонью по кресту.
— Вот он, дом. А что, не так разве? Последнее пристанище.
Я всё ещё не понимал. Подумал, что приятель шутит, что сейчас рассмеётся, согнётся пополам: «Здорово провёл? Ну и рожа у тебя!», но Игорь и не думал шутить. Он отбросил ногой искусственные венки и бумажную тарелочку с печеньем, сложенные на земляном холмике, зажёг фонарь и огляделся по сторонам.
— Глеб, пойми правильно, ну не мог я сказать, что придётся раскапывать могилу, ты бы не поехал. А один я не справлюсь.
У меня отвисла челюсть.
— Погоди… кольцо в могиле прикопано?
— Да… то есть не прикопано, оно в гробу.
Худое лицо Игоря, голубоватое от света фонаря, было смущённым, взгляд вилял в сторону.
— Что?! Ты серьёзно сейчас говоришь? — оторопел я. — Оно в гробу?.. Ты хочешь сказать, что собираешься раскопать могилу, открыть гроб и взять у покойницы перстень?!
Не настолько же Игорь спятил, чтобы осквернить захоронение неизвестной усопшей Мельниковой, этого просто не может быть.
— За это хорошо платят, забыл? — зло вскинулся тот. — Любишь ты всё усложнять.
…«Любишь ты всё усложнять», — сказал Макаркин и сунул за пазуху бутылку ликёра. Нам было по шестнадцать лет — самое время попробовать горячительных напитков.