И здесь засада. Ну ничего. Я уж постараюсь объяснить им максимально доходчиво, когда они соберутся все вместе. А пока позволю думать, что у них получилось уболтать меня.
— Тогда лучше бы ей поторопиться, — я натянул самую гадкую из ухмылок, какую только способна была выдать моя физиономия: — Потому что идём мы прямо сейчас.
— Уже?! — японка не ожидала такой спешки, отчего и вздёрнула брови вверх и даже отлипла наконец от стены. Я же напротив, опёрся одной рукой и прижал девушку обратно к стенке, после чего шипящим шепотом ответил:
— А ты как хотела, Ако? Я ведь иду заканчивать эту войну. И пока мы тут с тобой лясы точим — там гибнут тысячи людей.
— … Я поняла. Пойду предупрежу Юко.
И после этих слов японка взяла свою катану, до того скрытую за её ногой, и помчалась по коридору. Судя по направлению — к гаражу. Значит, без них уехать не удастся. А ведь была такая идея. Это бы точно сберегло их от тех опасностей, что поджидают меня на пути до чаши Бездны.
Ладно уж. Если не захотят прислушаться к моим словам — значит, судьба такая. В её существовании я сомневался всё меньше и меньше. Ведь что, если не провидение, привело к сложившейся в данную секунду ситуации?
Не просто так я, начавший восстание в Преисподней, переродился в мире, на который решили вторгнуться демоны. Это долгий и непростой процесс — аж с середины девятнадцатого века готовились, твари рогатые. И точно неспроста моя память всё ещё частично запечатана. Наверняка в ней содержатся те воспоминания, что в итоге сумеют мне помочь в самый сложный момент. Прямо как когда я угодил в засаду генерала Верена — хотя скорее она была организована бароном Ада, что был фамильяром у Анастасии Николаевны.
Конечно, идиотский план — рассчитывать, что сама судьба предоставит мне удачное стечение обстоятельств в трудную минуту. Но и отделаться от ощущения, что вся моя вторая жизнь в этом мире неслучайна, я не мог.
Из-за двери показалась Катя. Лицо её выражало лёгкое любопытство, проступающее даже через всю не выплеснутую пока скорбь. В душе же понемногу разгоралось недовольство, и она с едва скрываемым раздражением спросила:
— С кем ты говорил?
— С Ако. Она телохранительница у моей сестры. Предлагала помощь в деле, — зря я всё выложил. Сейчас и Булычева за мной увяжется, если посчитает очередную мою вылазку хорошей идеей.
— Вот как. Езжайте, — а это ещё что? Ревность? В такую минуту? Ох, сердце девичье, какое же ты сложное! Катя ведь определённо ждала, что я позову её с собой. И не важно, будет ли с нами кто-то ещё. Ей всего-то и хотелось, что быть рядом.