Среди министров государь отличал графа Валуева, находя в нем совершенный тип человека, возвышенного изысканностью своих манер – верным признаком прекрасного воспитания. Обольстительная внешность графа и его блестящая речь – качества, всегда указывающие на человека весьма цивилизованного, – очень нравились государю, внимание которого привлекало все, на чем лежала печать цивилизации.
Всякий подтвердит, что внешне граф Валуев был совершенным джентльменом, но справедливости ради следует признать, что в бытность его министром свершилось немалое число злоупотреблений, причем не только в министерстве внутренних дел, но и в министерстве государственного имущества. О злоупотреблениях в этом последнем ведомстве государю стало известно лишь в последний год его царствования, уже после того, как граф расстался с министерским портфелем, став председателем совета министров.
Мы можем добавить, что граф Валуев являет собой настоящего представителя своего времени, цивилизованного и прогрессивного человека во всей его полноте.
Невозможно обойти молчанием и личность графа Адлерберга, министра двора. Будучи другом и товарищем Александра II по детским играм, он делил с ним его жизнь и рос рядом с ним. Величайшая близость соединяла их сердца; граф разделял все удовольствия юности Александра II; приятные воспоминания об этих давно минувших радостях нередко всплывали в беседах государя. Вполне естественно, что император продолжал искренне любить и общество графа, ибо находил в нем не только образованный и тонкий ум, но и чрезвычайно приятный нрав. И если Александр II, еще в бытность свою великим князем, доверял ему какое-либо поручение, то всегда убеждался в том, что граф справляется с ним наилучшим образом и в полном согласии с его желанием.
Позднее, когда великий князь стал государем, граф продолжал служить ему с прежним усердием. Он был больше чем другом семьи императора, – он был доверенным лицом, посвященным во все семейные тайны. Ни одно важное дело не решалось без того, чтобы предварительно не посоветоваться с графом. Его советы ценились весьма высоко, как воистину драгоценные, ибо граф, обладая совершенным тактом и умением правильно судить о событиях, был неспособен каким-либо безрассудным советом побудить к совершению ложного шага, что при дворе считается серьезнейшим проступком.
Следует отдать справедливость графу, ибо хотя он всегда жил при дворе, он не обладал никакими придворными пороками. Он с безразличием относился к тем, кто добился высоких постов и кому всякий спешил льстиво засвидетельствовать свое почтение; он выказывал себя всегда и со всеми ровным и одинаковым, – как с ничтожествами, так и с великими мира сего.