С началом причащения император первым приблизился к святому престолу, за ним последовали члены императорской фамилии, после чего Александр II подошел вновь, дабы находиться во время этой августейшей церемонии рядом со своей женой и детьми; он даже сам приподнял на руках двух юных княгинь, чтобы их причастили. В это мгновение в храм вошел великий князь Константин и обратился к своему августейшему брату с поздравлениями. Подобно всем присутствующим, он был поражен выражением блаженства, проступившим на чертах императора, – такое счастье доставляла ему радость принятия пасхального причастия совместно с его второй семьей.
За той обедней к причастию приступали многие лица из окружения его величества, а по окончании богослужения все перешли в гостиную, где был приготовлен и накрыт завтрак. К завраку пригласили госпожу Бартеневу, фрейлину императрицы Марии Александровны, князя Суворова и генерал-адъютантов Слепцова и Рылеева. По окончании трапезы император покинул присутствующих и удалился вместе с женой и детьми в свой кабинет. В скором времени туда явился доктор Боткин, врач его величества. Александр II похвалился ему, что простоял в церкви два часа и ничуть не утомился.
Княгиня и Боткин покинули императора, который остался в своем кабинете поработать с господином де Бирсом, управляющим министерством иностранных дел. Двадцать минут спустя он присоединился к княгине в детской. Он только что получил от графа Лорис-Меликова письмо, в котором сообщалось о поимке Желябова, одного из главных вождей революционной русской партии и исполнителя преступного покушения на Александровском вокзале, безбожной целью которого было взорвать императорский поезд. Покушение сорвалось благодаря поистине промыслительному стечению обстоятельств.
То, что лицам, далеким от окружения Александра II, казалось в нем лишь слабостью характера, было следствием вдохновлявшего этого государя горячего желания действовать не иначе как согласно строгим правилам справедливости и результатом совестливости. Если в управлении страной и случались злоупотребления, то происходили они от незаконных действий или преступной небрежности людей, приносивших интересы родины в жертву своим личным выгодам.
Помимо иных великих и драгоценных качеств государя, о которых мы упомянем далее, укажем теперь на потребность излияния, которую испытывало его чувствительное и великодушное сердце; а для этого его душе необходимо было найти другую душу, чья сильная и безграничная привязанность соответствовала бы его собственной. Он насладился таким неоценимым счастьем в браке с княгиней, ставшей для него доверенным лицом в его радостях и горестях.