год забыв, что ушёл безвозвратно,
смысл которого мне не понять.
Мне уже надоели проблемы;
этот вирус коварный и злой,
что стоит словно тень за спиной,
раздувая пожар эпидемий,
и охотится явно за мной.
Я сейчас — там, где волны седые
лижут пятки святого Будды,
где в песке остаются следы,
когда море увидел впервые,
с замиранием сердца в груди.
А вокруг смотрят вверх небоскрёбы,
подпирая небесную твердь.
Поражает людей круговерть,
что не ведают зависти, злобы...
Это странно? Не веришь? Ответь.
Здесь живут все согласно фэн-шую,
видя ясно причину и цель.
И вращает судьба карусель,
если выберешь карту вслепую,
не нарвавшись при этом на мель.
Только здесь никому я не нужен.
(Проступает печаль между строк).
Ты спеки свой вишнёвый пирог,
я вернусь послезавтра, на ужин.
Это, мама, всего лишь Гонконг.
В этом новом, безвестном году
пусть исчезнет нечистая сила.
Попрощайся, держась за перила
прошепчи: "сгинь навек" на ходу;
Чуешь дым благовонный кадила?
Я не знаю, какой будет он, —
если б знал, ни за что не сказал бы.
Так оставим в песке дифирамбы,
когда дует на воду дракон
в предвкушеньи серебряной свадьбы.
Ищи мудрость в глазах старика,
что стоит на полшага от смерти.
Он сказал, что безмозглые черти
опасаются блеска клинка.
Я ещё в том Гонконге пока.
Здесь уже всё спокойно — поверьте.