Я была готова признаться в собственном социальном крахе, готова думать о чем угодно, только не о самых весомых поводах ежедневно выпивать хотя бы несколько бокалов вина: о муже и детях. Ведь тут отсутствие близости – реальная проблема.
И еще мне стало страшно, потому что Юля «бросила» меня в этом эксперименте, в этой реальной жизни, без спиртовых костылей, совсем одну.
Юля
С той ночи прошел уже месяц, и я опять сижу за ноутбуком, как ни сложно было себя вернуть к этой рукописи.
Пока я снова начала пить, в принципе, ничего страшного не происходило, кроме того, что ко мне вернулись ужасающие дни похмелья, с которыми я не могу справиться.
Как и у опьянения, у похмелья тоже есть стадии. Я еще не знакома с синдромом отмены, но, судя по разговорам с друзьями, если продолжать активные возлияния, то как раз в нашем возрасте, около тридцати, появляется затяжное, в несколько дней, похмелье. Новинка последних лет, так сказать.
На первой стадии ты просыпаешься с легкой головной болью и жаждой. Внутри необъяснимое оживление, и ты проявляешь несвойственную активность: идешь в душ и пытаешься делать вид, что ничего особенного не произошло. Что у тебя нет похмелья, хотя на самом деле тебе, конечно, хочется спать и жирного супу.
На второй стадии тебя уже тошнит. Ты признаешь, что отрицать вчерашний дебош глупо. Ты болеешь, ты стонешь, ты просишь бульону, прикладываешь грелку к голове, и не дай бог тебе нужно куда-то идти и срочно осуществлять умственную или физическую деятельность. Меланхолия все еще носит светлый характер, тем более если рядом хорошие люди, полный холодильник и не надо дописывать статью или проводить прямой эфир.
На третьей стадии ты просто хочешь, чтобы это поскорее закончилось. Но это не заканчивается, пока не наступит следующий день. Но и он не всегда приносит облегчение, если вспомнить ремарку про последствия и возраст.
Я мало работала, забросила йогу и снова начала курить по-настоящему, а не раз в недельку за компанию. И каждый день кляла себя за то, что не писала эту книгу, что отняла у себя право ее писать. А однажды напилась так, что коснулась того самого дна, от которого можно было лишь оттолкнуться обратно.
С девчонками пошли в клуб танцевать. Когда оттуда уезжали, я сделала то, что не делала никогда с институтских времен: я потащила домой парня. Когда мы, то есть три девушки и парень, подходили к дому, в подъезде за нами увязались еще два молодых человека, и мы сели выпивать. В шесть утра.
Дома, где я ращу детей, пишу книги и держу сокровища.
Тут по классике у меня в голове выключается свет. Кто-то включил его примерно в одиннадцать. Не знаю, во сколько мы все пошли спать, если вообще пошли. Мы лежали на кровати с парнем из клуба. Он сказал, что один из «гостей» ведет себя странно и смотрит на меня, когда я сплю: «Может, это потому, что ты рассказала, как видела его в лифте и влюбилась?»