Карина
Когда я рассказала Сереже о том, что сделала, меньше всего я ожидала услышать то, что он мне сказал. «Карина, я все знал. Более того, я специально нанял Андрея, чтобы ты наконец-то сделала то, за что так себя коришь. Я хотел сделать тебя счастливой, но мне удалось только добавить в и так непростой набор твоих страхов чувство вины. Я, если честно, ждал, когда ты мне скажешь. И, не буду врать, у меня были мысли от тебя уйти».
У меня закружилась голова, я закрыла глаза и села на диван. Я никогда не чувствовала себя такой дурой.
Когда Андрей в первый раз предложил, чтобы я скопировала картину Сережи, я рассмеялась. Но своим мягким голосом и спокойным взглядом Андрей убедил меня, что так будет лучше. Что Сережа устал и не успевает удовлетворять все нужды клиентов. Что, в конце концов, мы одна семья, и это пойдет на пользу всем. Мы просто будем продавать в два раза больше, и Сереже совсем не обязательно об этом знать.
Да, я была уверена, что он взбесится, если узнает. Взорвется и будет смотреть на меня своим фирменным презрительным взглядом. Сережа не был таким уж идеалом, как можно было подумать. Да, в нем была харизма и творческий полет, но дома он часто срывался и мог наорать на меня или детей, если ему что-то не нравилось.
То ли дело Андрей. Андрей восхищался моим умением копировать, а я чувствовала, что веду двойную жизнь. Именно перед первой копией я выпила бокал красного и сказала себе «да», но я никогда не рисовала пьяной. Под предлогом помощи Андрею я приходила к нему в студию с детьми, и пока они ползали по полу, а Андрей смотрел, чтобы на них не упали банки с красками или кто-то не запихнул в рот кисточку, я рисовала. Впервые со студенческих лет.
Это были самые счастливые дни. У меня было два мужчины: один восхищал меня, другой восхищался мной. С одним я была музой, с другим – мастером.
Перевоплощения всегда были частью меня: с подругами, с детьми, с родителями. Я смотрела на того, кто был передо мной, и как будто говорила ему: «Ты скажи мне, кем быть, а теперь – ты». Я ругалась матом с приятелем, который любил вставить острое словцо, и пила ненавистный огуречный сок со стокилограммовой подругой, которая в очередной раз пыталась похудеть.
Моим самым большим желанием было, чтобы другие наконец-то определили, кто же я на самом деле. Алкоголь защищал меня от боли открытия, кто я есть на самом деле. Что я люблю или что мне нужно для счастья? Было страшно не знать таких элементарных вещей.
Мое счастье продлилось восемь месяцев, пока мы с Андреем не прокололись. Точнее, я думала, что мы прокололись. А на самом деле Сережа снова просто обыграл меня, просто наблюдал со стороны мою жизнь и неловко посмеивался. Знакомое чувство бешенства расплылось по моему телу.