– Сюзанна Виен работала с ним? – спросила Тильда.
– Не знаю, но не исключаю, что она тоже обслуживала его.
– Что было после того, как этот Трэн Оласки тебе чаевые оставил? – задал вопрос Бита.
– Я ушла. Меня снова привезли в отель. Я переоделась, мне вручили конверт и вернули в приют.
– Много денег заплатили? – поинтересовалась Тильда.
– Как в первый раз – две тысячи фунтов. – Я потом поняла, что это фиксированная ставка за выезд к мьерам. Год я так работала. Раз в неделю, иногда раз в две недели мне звонил Рикошет. За это время я приоделась, денег собрала. Потом настало время из приюта уходить. Рикошет мне предложил переехать в хорошую квартиру. Все расходы за счет клуба Югалы. Квартира шикарная. Свой гардероб, две ванных, вся новомодная техника. Служба уборки приходила через день. Продукты привозили два раза в неделю. И раз в неделю звонил мой рабочий телефон. Я стала готовится к выездам сама. Сама приезжала и возвращалась. Потом они вообще просто звонили и присылали фотографию того, к кому я должна подойти. Потом сказали, что я должна клиентов к себе приводить. Так и жила года три, наверное. Ну а затем объявился куратор из «Кольда».
– Это был Гютер? – Тильда снова взглянула на Биту.
– Да, он самый. Заехал ко мне в гости и объяснил, что есть особенное задание. Я должна поехать на вечеринку людей и просто слушать, что они говорят. А потом рассказать все ему. «Плевое дело», – подумала я. И зря. Вечеринка была в какой-то квартире. Трое мужчин-людей, одна женщина-человек и я. Женщину ту раздели первой и начали с нее. А потом и мой черед настал, – мьерка произносила это монотонно, словно читала текст по бумажке.
Но ее руки стали дрожать сильнее. Тильда смотрела на эти руки, на сцепленные в замок пальцы, и понимала, что счастливого финала у истории этой мьерки не будет. Даже если всю эту поганую шайку прикроют, эта мьерка останется жертвой их деяний на всю жизнь.
– Куратор пришел на следующий день. Хотел знать подробности, – продолжала Лолита. – Его очень интересовало, кто из этих троих уделил мне больше всего внимания, о чем эти люди разговаривали, что пили, как с ними вела себя другая девушка, понравилась ли она им? Я поняла, что такие же вопросы он задал и ей в отношении меня. И мы с ней, вроде как, в одной упряжке. Так и вышло, – пожала плечами Лолита. – Гютер оставил конверт с пятью тысячами и ушел. Заказы от мьеров продолжали поступать раз в неделю. От «Кольда» – раз в месяц. Часто я работала в паре с той девушкой-человеком. Все называли ее «Афродитой». Лолита и Афродита, – улыбнулась она. – Иногда я работала одна. У меня появились постоянные клиенты среди людей. Они приглашали меня побыть с ними наедине. И чаще всего на таких встречах любили рассказывать о себе и своих делах. Им нужно было выговориться, а я внимательно слушала. Какие у них в жизни проблемы, с кем неприятности, с кем бизнес ведут, кого кинули, кто кинул их, что планируют делать, даже, где свои сбережения хранят, – они рассказывали все, как будто я – их личный психоаналитик. Я слушала и докладывала Гютеру. Потом Гютер выдал мне особенный телефон, который я должна была всегда носить с собой на такие встречи. Телефон нужно было оставлять рядом с их телефонами. Срыв у меня случился год назад. Не смогла выйти на работу. Не смогла и все. Ко мне приехали Гютер и Рикошет. Привезли кокс. Стало легче. Я поехала и отработала. Потом кокса начало не хватать. Тогда Рикошет привез героин. Помогло. Мы все, бывшие сиротки, общаемся между собой. Кого на вечеринке встретишь, кого на вызове у людей. Знаем, кто из нас чем живет. Знаем, кто на работу не вышел и почему.