Мортон развернулся и ушел, а Тильда опустилась на стул и закрыла глаза. Сейчас бы выпить водки, да нельзя. Она прижала к лицу ладони и сделала то, из-за чего не могла нормально дышать. Тильда расплакалась.
***
Далий пропустил Эйлин в дом и закрыл дверь на замок. Всю дорогу они молчали, как будто сказать им друг другу уже было нечего. Он не стыдился своего прошлого. Нет, не стыдился того, что после смерти родителей искал помощь и поддержку в компании сомнительных мьеров, которые называли себя его друзьями. Но, если смотреть правде в глаза, не будь Тильды рядом с ним, он бы закончил так же плохо, как и его компания.
Далий прошел в гостиную и присел на диван. Спрятал лицо в ладонях, размышляя над тем, что ему делать дальше.
Эйлин присела рядом с ним и молча сверлила взглядом темный экран телевизора. А потом легла, свернулась калачиком и положила голову ему на колени. Далий обнял Эйлин.
– Ты принимал наркотики? – тихо спросила она. – Честно мне ответь, пожалуйста.
– Я нюхал кокс, – признался Далий. – И, если бы не Тильда, наверняка «сел» бы на героин, как «сели» все, с кем я общался.
– А у меня не было друзей, – Эйлин закрыла глаза. – Зато был мьер, который продавал мне травку. Как-то я сильно накурилась перед званым ужином и устроила представление. Хохотала над всеми, кто там был. После этого отец посадил меня под бессрочный домашний арест, а моего дилера нашли и взяли с поличным. Больше доступа к травке у меня не было, так же, как и иллюзий, что я свободна.
– Твой отец поступил мудро, лишив тебя дилера, – произнес Далий.
– Но сейчас я бы с удовольствием раскурила косяк.
– И потому, что ты так говоришь, тебе нельзя ничего курить.
– У тебя была зависимость от кокаина? – прошептала Эйлин.
– Да. Пришлось много денег спустить на мое лечение. А еще на откаты для Службы Стражей. Тильда решала все эти проблемы, пока я посещал занятия с психологом. Младшая сестра заменила маму, которая погибла вместе с козлом папашей. Я поступил в Академию не для того, чтобы пойти по его стопам. Я гордился своим дедом – образцовым стражем, который много лет возглавлял следственный отдел Службы. И похоже, что единственное, за что я могу гордиться своим отцом – это именно та причина, из-за которой его и мою мать убили.
– Мне очень жаль, Далий, – Эйлин села и взглянула на него. – Ты все-таки прав… Я – эгоистка. Я ничего не знаю о тебе, хотя мы были помолвлены целых семь лет. Твой отец бил мать? Я не знала об этом. Ты был трудным подростком? И снова я ничего не знала. Прости меня. Пожалуйста, прости меня, – слезы потекли по ее щекам.