Мортон вернулся к ее лобку, поцеловал его, переместился к животу. Тильда опустила «ногу» и разогнулась, подставляя его губам свою грудь. «Да, детка… Да… Сейчас тебе опять будет хорошо…»
Он снял с нее пиджак и отбросил в сторону. Стянул с плеч рубашку и расстегнул лифчик.
– Раздевайся! – хриплым голосом произнесла Тильда. – Быстрее!
– Детка, ты сильно завелась? – он отстранился и начал раздеваться.
– Еще раз назовешь меня «деткой», и я тебя накажу.
– Расплата будет жестокой? – он пошатнулся, стягивая с себя боксеры.
– Лишу оргазма! – пообещала Тильда.
– Я согласен рискнуть, – абсолютно голый он приблизился к ней, обхватил ладонями лицо и поцеловал.
О-о-о… Она везде сладкая. Она вся, как конфета, которую ему хочется облизывать. Ее поцелуи страстные, как и все ее речи. Ее язык требовательный, как будто приказывает ее ласкать. Ее губы податливые, словно они ему принадлежат.
Ладони Мортона поползли по ее спине и спустились на бедра. Пальцы сжались, подтягивая ее к себе. Он очень сильно возбужден, и она трется о него, обещая позволить войти и насладиться ее телом.
Мортон прервал поцелуй и переключился на ее шею.
– Детка, отведи меня в спальню…
Тильда резко оттолкнула его от себя рукой. Он едва не упал, настолько сильным был этот толчок.
– У меня есть имя! – прошипела Тильда. – Ты помнишь, как меня зовут?
– Конечно, я помню, как тебя зовут! – возмутился Мортон.
– Как?! – Тильда испытующе смотрела на него.
– Ты издеваешься?! – Мортон отступил на шаг назад и уперся в стену.
– Как меня зовут! – осипшим голосом произнесла она.
– Тильда, прекрати ахинею нести, ладно? – спокойно произнес Мортон.
Он был готов поклясться, что она сейчас расплачется. Ее лицо исказила какая-то мука, природу которой он совершенно не понял.
– Тильда… Ну ты чего? – пробормотал он, на самом деле испугавшись ее реакции.
– Ничего, – ответила она и подошла к нему.
Заглянула в лицо, всматриваясь в него с особым пристрастием, как будто заново изучала. Затем опустила глаза и уставилась на его член.
– Если завтра ты скажешь, что все было по пьяни и ты ничего не помнишь, я тебя удавлю, – она медленно опустилась перед ним на колени, взяла в руку его член и накрыла его губами.
Мортон содрогнулся и громко застонал. Такой реакции от себя он сам не ожидал услышать. И почувствовать того, что испытывал от ласк ее рта – тоже. Ее язык вытворял с ним чудеса, ее губы ласкали, словно перышко, ее рот был жарким, и она вбирала его, сменяя милость на гнев, жестко посасывая и отпуская на волю, чтобы дать короткую передышку. Мортон понял, что сейчас кончит. И звоночки у этого оргазма были какими-то слишком громкими. Не звоночки даже, а звон колоколов, который раздавался в его голове и предупреждал о чем-то масштабном и совсем недостойном поведения мьера с партнершей.