В словах Лили была логика – в самом деле, Надя почти так же поступила с Альбиной. Альбина едва не умерла, когда узнала, что у Нади и Леона завязывается роман…
– Нет, – упрямо сказала Надя. – Я не прощу тебя.
– Надя, милая…
– Я не Альбина, я не умею прощать! – едва не плача, в отчаянии закричала Надя. – Я и Прохорова не могла простить, хотя он до сих пор шляется ко мне, вернуться хочет…
На лице у Лили засияло вдохновение.
– И его тоже прости! – торжественно произнесла она.
– Господи, Лосева, ты с ума сошла!
– Это не я, это ты с ума сошла! – прижав руки к груди, провозгласила Лиля. – У тебя, Шелестова, словно в мозгах что-то заклинило… Ты же снова можешь быть счастливой! И Леона своего ты быстрей так забудешь…
– Что?!
– А то! И слепому видно, как ты в Леона влюбилась! Ты ведь любишь его, да?
– Лиля, я дала Альбине слово, и я его никогда не нарушу.
– Да это все понятно! – нетерпеливо перебила ее Лиля. – Слово ты дала, но Леона продолжаешь любить. Поэтому ты должна помириться с Егором – ведь, как известно, клин клином вышибают…
Надя застонала, схватившись за голову.
– Погоди, Лосева… Я тебя вот о чем хотела спросить. Ну, Райка знала, это я уже поняла. А Альбина?
– Альбина – нет. Слушай, разве ты не понимаешь – Альбина мне бы такое устроила, если бы обнаружила, что у меня с твоим мужем роман… Да она бы меня убила! Альбина – она же святая!
– Да-да, ты права… – прошептала Надя.
– Наденька, милая… – Лиля протянула к ней свои изящные руки – такими на арфе бы играть! – Прости…
– Отстань от меня! – оттолкнула их Надя. – Все, Лиля, мы больше не подруги.
Лиля зарыдала в голос. Она очень сильно переживала, или… Надя уже ни в чем не могла ей верить. «Притворяется! – дрожа, подумала она. – Егор прав – она актриса, она все время играет…»
– Если хочешь знать… – всхлипывая, продолжила Лиля. – Это Райка во всем виновата.
– Кто?
– Райка! – мстительно повторила Лиля.
– Вот только не надо с больной головы на здоровую…
– Нет-нет, ты не понимаешь! Все началось именно с нее, – забормотала Лиля. – Она мне постоянно твердила – ну, вскоре после того, как вы с Егором поженились, – как тебе повезло, какой Егор замечательный, как он тебя любит. «А Надежда, – говорит, – совершенно как отмороженная, ничего этого не замечает. Она эгоистка, она из той породы людей-одиночек, которым никто и никогда не нужен. Она – синий чулок, целые сутки над своими переводами сидит и мужу борщ не в состоянии сварить…»
– Варила я Прохорову борщи! – возмутилась до глубины души Надя. – И рассольники, и харчо, и даже этот готовила, из кефира, с апельсиновыми дольками… А, вспомнила – холодный суп таратор!