– Пожалуй, мне стоит поговорить и с барменом, – заметил Гринвуд.
– Пожалуй, – согласился священник. – Сам я не верю, что это был кто-либо из работников гостиницы, уж слишком все подстроено, чтобы подозрение пало на них… Но послушайте, вы видели эти материалы о Джоне Рэггли? Он прожил очень интересную жизнь; хотелось бы, чтобы кто-нибудь написал его биографию.
– Я сделал заметки обо всем, что может иметь отношение к делу, – ответил инспектор. – Он был вдовцом, но однажды поссорился из-за своей жены с шотландским агентом по торговле земельными участками, который тогда жил в этих местах. Ссора была очень бурной. Говорят, он ненавидел шотландца; может быть, в этом причина… я понимаю, почему вы так зловеще улыбаетесь. Шотландец! Может быть, человек из Эдинбурга!
– Возможно, – сказал отец Браун. – Но также возможно, что он недолюбливал шотландцев, помимо личных причин. Любопытно, что тори, радикальные консерваторы, или как их ни называй, – иными словами, все, кто противился торгашескому движению вигов, – неприязненно относились к шотландцам. Это и Коббетт, и доктор Джонсон… Свифт описал шотландский акцент в одном из своих самых язвительных пассажей, и даже Шекспира обвиняли в предубежденном отношении к ним. Пожалуй, тому была причина. Шотландцы жили на скудной сельскохозяйственной земле, которая потом стала богатой промышленной землей. Они были деятельными и способными людьми, искренне считавшими, что несут блага индустриальной цивилизации с севера. Они просто не представляли, что значат долгие столетия земледельческой цивилизации на юге. Их предки тоже были земледельцами, но нецивилизованными… Что ж, нам остается лишь ждать новостей.
– Едва ли вы дождетесь свежих новостей от Шекспира и доктора Джонсона, – ухмыльнулся полисмен. – Увы, мнение Шекспира о шотландцах не может служить уликой.
Отец Браун поднял брови, словно удивленный новой мыслью.
– Если подумать, даже у Шекспира можно найти неплохие улики, – сказал он. – Шекспир нечасто упоминает о шотландцах, но он любил высмеивать валлийцев.
Инспектор всмотрелся в своего друга; ему показалось, что он видит намек на живую игру ума за сдержанным выражением лица.
– Ей-богу, – наконец сказал он, – кто бы мог подумать, что подозрение повернется в эту сторону?
– Отчего же, – добродушно отозвался отец Браун. – Вы начали с фанатиков и сказали, что они способны на все. Вчера в баре мы имели удовольствие лицезреть самого громогласного, оголтелого и тупоголового фанатика современности. Если упрямый идиот с одной идеей в голове способен на убийство, то я отдам предпочтение своему преподобному валлийскому собрату Прайс-Джонсу перед всеми азиатскими факирами. Кроме того, как я вам говорил, его отвратительный молочный стакан стоял на стойке рядом с недопитым бокалом виски.