— Все очень просто! — чтобы забрать пистолет, пришлось даже чуть приложить силу, ей уже явно не хотелось выпускать его из рук. — Защелка магазина внизу, в основании рукоятки. Заряжаете патроны, вставляете магазин, прячете в сумочку. В случае обострения ситуации достаете и вот так, держась за рифление на затворе, — щелк-щелк! — досылаете патрон. По моему опыту, хоть я и не прекрасная юная девушка, — тут мы с ней улыбнулись почти одновременно, — это действует на агрессивно настроенных свиней как ведро холодной воды. А если все же окажется мало, у вас будет еще семь друзей.
Сколько я помнил, внутри пистолет сюрпризов не имел, сохран близкий к идеальному. Но на всякий случай все же вытряхнул запирающий клин и, сняв затвор, глянул ствол на просвет — все верно, "ни пылинки на кителе", словно вообще не стреляный.
— Как вы ловко с ним…
— Практика. — Вернув затвор на место, я аккуратно спустил курок и положил пистолет на стол. — Не пытайтесь повторить сами.
Губы упрямо сжались, значит, попытается непременно. И может даже соберет сама, раза с пятого, не такой уж "покет хаммер" сложный.
— Или хотя бы первые несколько раз пусть рядом с вами будет мужчина, которому вы доверяете.
— Спасибо за совет, месье. К сожалению, — тут уже пошел явный сарказм, — в наше время найти такого мужчину намного сложнее, чем пистолет.
— Совет бесплатный, прилагается к оружию. Как и патроны, — я выложил перед собой пачку.38Auto. — А вот хорошее оружие стоит денег.
Намёк может был и лишний. Когда я назвал цену, даже бровь у неё не дрогнула. Зато Косторез, увидев, как я ссыпаю деньги в "кассовый" ящик, удивленно хмыкнул — а ведь нашего доктора не так легко удивить.
Когда я вернулся на свой стул, её уже не было видно. И даже аромат духов уже сдуло, он и был-то едва заметный, с нотами яблони, заставляя вспомнить юность, майский сад…
Встряска головой не помогла, наваждение не пропало, наоборот, я почему-то еще больше уверился, что когда-то встречал эту женщину, имени которой так и не узнал. Глупое чувство, учитывая, как меня мотало по шарику…
…но десятью минутами позже, уже заканчивая подписывать ярлыки, я все-таки вспомнил. С поправкой на годы… но все же она была до боли похожа на девчонку-продавщицу в бакалейной лавке пана Горака. В последний год я часто ходил туда, отговариваясь низкими ценами, пусть и топать приходилось больше часа. Но в тот единственный день, уже перед уходом на фронт, когда мне достало храбрости спросить её имя… в тот день её в лавке не было.
Наверное, это могло бы стать поводом пропустить кружку-другую пива под размышления, как причудливо тасует жизнь людские судьбы. Только вот времени, как оказалось, у нас уже и не было.