— «Нельзя чтобы нас заметили, иначе мало того, что это принесёт нам проблемы, дак ещё и местный король захочет себе то, зачем мы пришли, и тогда миром уж точно ничего не решится».
Пришпорив своего коня, Грэкхэм поскакал в обход холма, ведя за собой два отряда конницы, более сотни всадников он посчитал слишком приметным, такого количества было достаточно, чтобы пробить оборонительный рубеж варваров с их стороны, и пока те отвлечены войсками Марка, Грэкхэм планировал проскочить в поселение.
Проворачивая поводья, конница виляла по покатому холму, аккуратно взбираясь по рыхлой земле, которую варвары специально сделали такой, чтобы при атаке с той стороны к ним сложнее было подобраться, но так как это был единственный, достаточно резкий склон, с других сторон такая тактика была бы менее эффективна. Копыта лошадей вязли в рыхлом грунте, но всё же продолжали везти своих, пригнувшихся под летящими в них копьями, наездников, ко входу в поселение. Фекалии и отбросы встречались на пути конницы, что стремительно взбиралась по склону, который в конце — концов вознаградил их вершиной холма, где всадники наконец смогли выпрямиться в свой полный рост, издав не громкий клич к атаке, после чего, с лязгом обнажив острые и сверкающие клинки, погнали бегущих от них варваров вглубь поселения. Выворачивая мимо опрокинутых шатров, а также мимо тел, убитых лучниками, кочевников, Маийцы на скорости взмахивали ещё секунду назад чистыми лезвиями, как в один миг те становились кроваво — красными, всё больше и больше багровея с каждым новым взмахом. Воины Грэкхэма через — чур разошлись, при виде того, как враг не может им ничего противопоставить в ближнем бою, они перестали раздумывать, прежде чем заносить клинок для удара по спине очередного убегающего варвара, и в один из таких моментов, на их пути внезапно появились убегающие женщины с детьми, чьи укрытия были растоптаны копытами лошадей, и им пришлось также выбегать из под пути следования отряда, что опомнился только тогда, когда половина оставшихся в живых беззащитных варваров просто упали перед ними на колени, неслышно рыдая и молясь духам за только — что убитых сестёр и дочерей, чьи окровавленные тела попадали вторым слоем, поверх мужчин, павших под стрелами Колхиды.
Также опомнившийся Грэкхэм приказал своим бойцам немедленно остановиться, оглядывая поле резни, он несколько секунд пребывал в полном молчании, как и его люди, что остановились посреди залитого кровью поселения, в то время, как под их ногами всё ещё негромко стонали раненые женщины, среди которых также были несколько беременных, что в данный момент рыдали вовсе не от горя, а от разливающейся по их телам острой боли, тогда как они сами, скривив лица, держались за собственные животы. Кто — то из женщин неподалёку подполз к беременной, чтобы как — то помочь, но Грэкхэм уже не смотрел в их сторону, он сожалел, но отринул эти мысли, так как в данный момент у него не было времени сокрушаться об убитых, сейчас на его плечах лежала ответственность, а его клинок вела цель. Выскочив из седла, король схватил за одежду одну из старых женщин, и развернув её могучей силой лицом к себе, произнёс злобным и тяжёлым голосом, в котором не прослеживалось совершенно никакого акцента, но в то же время, Грэкхэму, казалось, эти слова давались с большим трудом.