— Положите к остальным подаркам, — говорю я, вспоминая о горке коробок и коробочек, возвышающейся в зале для приёмов.
— Просили передать лично вам в руки.
— Кто просил?
— Одна из гостий. — С этими словами официант вручает мне подарок и уходит разносить напитки, а я, вместо того чтобы вернуться в зал, сворачиваю в коридор и толкаю первую попавшуюся дверь. В комнате, в которой оказываюсь, сумрачно, тусклый свет бра растекается по стенам, но почти не освещает это небольшое помещение.
Подталкиваемая нехорошим предчувствием, срываю обёрточную бумагу и удивлённо хмыкаю. Кто-то решил подарить мне сейт? Далеко не самый щедрый подарок, если учесть, что модель устройства, мягко говоря, не новая. Раскрыв лаконичную упаковку, достаю сейт, касаюсь прозрачного экрана, и перед моими глазами тут же рассыпается искрами голограмма.
Знакомая обстановка… моя гостиная… и я в объятиях… жадно целующего меня мужчины. Не Ксанора. Сердце пропускает удар, а потом заходится в бешеном ритме. Нас видели вместе!
За мной следили!
Увидеть со стороны себя и его… вот такими… Если до сих пор я подозревала себя в безумии, то сейчас окончательно в этом убедилась. Я безумная или, скорее, безумно влюблённая. Не знаю, где нашла только силы оттолкнуть тогда Гаранора. В девушке на видео нет ни капли протеста. Одно лишь желание быть с ним.
Принадлежать этому мужчине.
Меня прошибает холодный пот.
Дрожащими пальцами вытряхиваю всё оставшееся содержимое из коробки и подбираю с пола пластиковую карточку, на которой отпечатано тёмной вязью:
Ты знаешь, от чего должна отказаться, чтобы это видео не предали огласке. Что для тебя важнее, Эления, его или твоя карьера?
Несколько секунд я стою неподвижно, глядя на въевшиеся в пластик буквы. Те с трудом складываются в слова, а слова, в свою очередь, ни в какую не желают становиться понятными фразами. Никак не получается вникнуть в смысл написанного, перед глазами по-прежнему стоит йоргово видео, и я уже готова обвинить во всём Гаранора, списав всё это на очередной его фокус.
На что только не пойдёт этот Тёмный, чтобы разлучить меня с Ксанором.
Наконец, с большим опозданием, до меня доходит, что говорится в записке не о Ксаноре, а о моей работе. А кто у нас против того, чтобы я занималась свадьбой Хороса? Стерва Акилла, кто ж ещё. Хайме ведь говорил, что она так и не успокоилась.
Чтоб её йорги сожрали и потом долго переваривали…
В изнеможении опускаюсь на край дивана. Как можно быть такой злопамятной? Или она ещё на что-то надеется? Думает, я сбегу, поджав хвост, и она тут же предложит Фелисии свои услуги? Вот идиотка!