Для западной публики эта сенсация — всего лишь одна из многих других, которые являются непременным блюдом в духовном меню западного общества. Но в Болгарии эта журналистская бомба, несомненно, произведет грандиозный эффект. Правда, я не уверен, что последствия этого взрыва не окажутся для меня фатальными.
Через два дня после публикации спускаюсь в подземный переход, где в определенные дни у меня происходят встречи с представителями Центра. Сегодня именно такой день, и я не хочу, чтобы там решили, будто я сбежал. Как и ожидалось, меня встречает все тот же знакомый тип.
— Что-то ты стал избегать меня, — замечает он, когда мы поднимаемся на поверхность.
— Такова игра.
— Будешь объясняться в другом месте. Тебе предписано немедленно вернуться в страну.
— Что значит «немедленно»?
— Немедленно значит немедленно.
— У меня остались неотложные дела.
— Будешь объясняться в другом месте. Дальше пойдешь один.
И сворачивает в первый же переулок.
Мысль о том, возвращаться или не возвращаться, уже давно, как назойливая муха, жужжит у меня в голове. Принятие решения откладывать больше нельзя. Хотя решение это не из разряда тех, которые связаны с планами относительно летнего отдыха. В сущности, вокруг меня все нормальные люди заняты именно этим вопросом, так как скоро весна, за ней — лето. Но я не отношусь к нормальным людям, поскольку моя профессия, как когда-то сказала Марта, не для нормальных людей.
Ничто не мешает мне остаться здесь. Именно это и пытается внушить мне Марта, которая, вполне успокоившись в отношении своего будущего, задумалась теперь о моем.
— Зачем тебе возвращаться в Болгарию? — спрашивает она. — Кого ты там оставил? Мать или отца?
— Я же говорил, что они давно умерли.
— Так, может, зазнобу?
— Не смейся.
— Оставайся со мной, будешь меня охранять.
— Для этого у тебя есть Черч.
— Да. Бедный песик. Все никак не может забыть хозяина.
Черч нашел удобное место в углу кухни, свернулся на коврике и спит. Но сон у него, видно, тревожный, потому что время от времени он всхлипывает.
— Не горюй, браток, — говорю ему. — Все там будем. Не удивлюсь, если когда-нибудь отправимся туда вместе.
Бульдог слегка помахивает коротким хвостом в знак того, что не возражает.
Дважды вижусь с Пешо. Он помогает Марте перевозить вещи из квартиры.
— Не правильнее ли было бы перевозить вещи в обратном направлении? — спрашиваю ее от нечего делать.
— Ни за что на свете не соглашусь там жить. Все в той квартире напоминает мне о Табакове. А я — не Черч.
— Пешо, — обращаюсь к водителю. — Если больше не увидимся, будем писать друг другу. И не связывайся больше ни с теми, ни с этими.