Пейзаж с ивами (ван Гулик) - страница 92
Судья замолчал. В лице Ху ощущалась напряженность, но он не произнес ни слова.
— Я объяснил вам все это, господин Ху, — продолжал судья, — потому что считал своим долгом перед госпожой Мэй доказать, что я сам вычислил, в чем вы виноваты, она же вас не выдала. Когда несколько минут назад она стояла здесь передо мной, она не упомянула вашего имени. Напротив, настаивала, что сама убила мужа. Потому что устала от его опеки.
Ху вскочил на ноги. Ухватившись за край стола большими волосатыми руками, он прорычал:
— Где она?
— Она мертва, — сказал судья. — Сделав свое признание, она умерла прямо на этом месте. От чумы.
Он указал на тело, покрытое тростниковой циновкой.
Ху обернулся и широко раскрытыми глазами уставился на циновку, нахмурив густые брови. Губы его шевелились, но он не издал ни единого звука. И снова издалека донеслись глухие раскаты грома.
Вдруг из уст Ху вырвался сдавленный, почти животный стон. Он приблизился к тростниковой циновке. Капитан бросился, чтобы остановить его, но судья покачал головой. Ху приподнял край циновки и взял женщину за хрупкое запястье. Нежно погладив ее руку, он с предельной осторожностью снял с ее пальца кольцо с сапфиром, поцеловал его и надел себе на мизинец. Снова прикрыв ее руку циновкой, он поднялся и вернулся на прежнее место перед судейским столом.
Подняв глаза на судью, он произнес бесцветным голосом:
— Я прошу разрешить мне иметь на пальце это кольцо, когда я отправлюсь на эшафот. Я подарил его ей, когда выкупил из публичного дома.
Когда судья Ди кивком дал свое согласие, Ху склонил голову и медленно проговорил, не сводя глаз с кольца:
— Она была тогда совсем маленькой девочкой… Маленькой, испуганной девочкой. Ее звали Сапфир, как и куртизанку, которую выкупил мой прадед. «Это не просто совпадение, — сказал я ей, — это воля Неба. Твоя любовь возместит все те страдания, которые некогда Сапфир принесла моей семье». — Он покачал большой головой. — Почему она так переменилась после тех первых лет, когда мы были счастливы? Потому ли, что не могла забыть, что я ее выкупил? Не знаю. Уходя от меня, на прощание она сказала лишь несколько слов. «Мэй богат, а ты беден. Я еще так много должна получить от жизни… Парчовые одежды, дорогие украшения, множество слуг…» Это были ее прощальные слова.
Повернув кольцо на пальце, он продолжал:
— Но и вся та роскошь, которую дал ей Мэй, не сделала ее счастливой. У нее были любовники, много любовников. Это меня огорчало, поскольку явно свидетельствовало о том, что она несчастна и одинока. Однажды она пригласила меня к себе и сказала, что не может забыть меня, человека, который выкупил ее из неволи. Правда ли это? Не знаю. Но я понял, что снова счастлив. А потом вспыхнула эпидемия. Я убеждал ее уехать из города, но она отказалась, поскольку, когда слуг не было, а Мэй проводил целый день на рынке, мы могли встречаться чаще. Но на прошлой неделе она сказала: «Так больше не может продолжаться. Я должна уехать из этого города, из города смерти и тлена. Я хочу начать жизнь заново где-нибудь в другом месте, далеко отсюда». — «Можно и мне уехать с тобой?» — спросил я ее. «Не знаю, — устало ответила она. — Я люблю тебя, но ты всегда будешь напоминать мне о прошлом. О прошлом, которое я хочу забыть».