. Пожалуй, слабовато сказано.
– Что еще она рассказала? – обратился он к доктору. – Постарайтесь вспомнить.
– Кажется… – Врач вытянул ноги и снова уставился на шнурки своих ботинок. – Кажется, она говорила о какой-то странной ночи. Особой ночи, когда засияют четыре луны. Еще она упоминала человека в черном пальто.
Если Шифферу и требовалось последнее доказательство, то он его получил. Четыре луны. Турков, которым известно значение этого символа, можно пересчитать по пальцам одной руки. Истина превосходила все мыслимые и немыслимые догадки.
Теперь он понимал, кто такая эта самая Дичь.
И почему турецкая мафия пустила по ее следу Волков.
– Давайте вернемся к полицейским, – бросил он, пытаясь сдержать возбуждение. – Что они говорили, забирая ее?
– Ничего. Предъявили ордер – только и всего.
– Как выглядели эти люди?
– Великаны. В дорогих костюмах. Типичные телохранители.
Цепные псы Филиппа Шарлье. Куда они ее увезли? В Центр административного задержания? Неужели ее выслали? Известно ли сотрудникам Управления по борьбе с терроризмом, кто такая на самом деле Зема Гокальп? Нет, с этой стороны опасаться нечего. У похищения, как и у всей этой загадочной истории, иные причины.
Он поблагодарил врача, прошел по красной дорожке и спросил, обернувшись от двери:
– Если предположить, что Зема все еще в Париже, где бы вы стали ее искать?
– В сумасшедшем доме.
– Но она пришла в себя, разве нет?
Врач-верзила усмехнулся.
– Я неточно выразился. Эта женщина не просто пережила страх. Она встретилась лицом к лицу с воплощением Ужаса. Человеческое существо просто не способно вынести того, что выпало на долю моей пациентки.
Офис Филиппа Шарлье находился в доме № 133 по улице Фобур-Сент-Оноре, недалеко от Министерства внутренних дел.
Стоявшие в двух шагах от Елисейских Полей доходные дома скрывали за буржуазными фасадами строго охраняемые правительственные бункеры.
Жан-Луи Шиффер прошел через ворота в парк. Квадратный, мощенный серым булыжником двор четкостью линий и стерильной чистотой напоминал буддийский сад; аккуратно подстриженные изгороди из бирючины образовывали непроходимый заслон, ветви деревьев напоминали культи калек. «Не поле битвы, – подумал Шиффер, – а замок лжи».
В глубине стоял особняк под черепичной крышей с застекленной верандой на черном металлическом каркасе. Белый фасад украшали карнизы, балконы и каменная резьба. «Ампир», – вынес приговор Шиффер, заметив установленные в нишах круглые амфоры с лавровыми деревьями. Так он называл все архитектурные стили, возникшие после эпохи средневековых донжонов и бойниц.