Главные повреждения человеческому телу наносит не сама пуля, а ее вихревой след, создающий разрушительную пустоту, проламывающийся, как хвост кометы, через плоть, кожу и кости.
Поль ощущал, как эти слова проламываются через его внутренности, наполняя душу страданием. Он закричал, но не услышал собственного вопля, потому что уже ставил мигалку на крышу и включал сирену.
Все они были здесь.
Он узнавал их по одежде. Шишки с площади Бово в черных плащах и до блеска начищенных ботинках носили траур, как вторую кожу; комиссары и руководители отделов уголовной полиции в зеленом камуфляже или в осенней форме из ткани «пепита», похожие на охотников в засаде; офицеры уголовной полиции в кожаных куртках с красными повязками на рукавах, похожие на бандитов, переквалифицировавшихся в стражей порядка. Большинство – независимо от чинов и званий – носило усы. Это был опознавательный знак принадлежности к некоему особому сообществу, как печать на официальном удостоверении.
Поль прошел через заграждение из фургонов и патрульных машин с бесшумно вращающимися мигалками – они стояли крэгом у подножия колумбария – и скользнул под желтую ленту ограждения.
Оказавшись внутри, он свернул налево, в аркаду, и остановился за колонной. Ему некогда было любоваться красотой места – длинными мраморными галереями со стенами, исписанными именами мертвых, где над водой витала атмосфера священного почтения, – он внимательно вглядывался в группу стоявших посреди парка сыщиков, ища знакомые лица.
Первым, кого он узнал, был Филипп Шарлье. Закутанный в твидовое пальто, Зеленый Исполин более чем когда бы то ни было соответствовал своему прозвищу. Рядом с ним стоял Кристоф Бованье, одетый в кожаную куртку, на голове у него была бейсбольная кепка. Двое сыщиков, которых допрашивал этой ночью Шиффер, напоминали шакалов, явившихся лично удостовериться, что их преследователь действительно мертв. Чуть в стороне стояли прокурор Республики Жан-Пьер Гишар, дивизионный комиссар района Луи-Блан Клод Монестье и судья Тьери Бомарзо – один из немногих, кому была известна их с Шиффером роль во всем этом дерьмовом запутанном деле. Поль мгновенно понял, что означает официальный расклад для него лично: его карьера окончена.
Но самым удивительным было присутствие на кладбище Моренну, главы Центрального бюро по борьбе с незаконным распространением наркотиков, и главы Бригады по борьбе с наркотиками Полле. Слишком много важных персон забеспокоились из-за гибели отставного полицейского. Полю пришло на ум сравнение с бомбой, чья убойная сила выясняется только после взрыва.