Слова сорвались с дрожащих губ:
– Об этом не может быть и речи.
Впервые за все время врач улыбнулся. Он, видимо, желал успокоить Анну, но не преуспел – ему не хватало искренности.
– Ты не должна к этому так относиться! Мы возьмем пробу зондом, который…
– Никто не прикоснется к моему мозгу.
Анна встала, закуталась в шарф, напоминавший крылья ворона, окаймленные золотом. В разговор вступил Лоран:
– Не стоит нервничать, Анна. Эрик заверил меня, что…
– Ты на его стороне?
– Мы все на твоей стороне, – торжественно произнес Акерманн.
Она чуть отступила назад, чтобы яснее видеть двоих лицемеров.
– Я никому не позволю ковыряться у меня в мозгу, – повторила она окрепшим голосом. – Я уж лучше совсем потеряю память или сдохну от своей болезни. Ноги моей здесь больше не будет.
И она закричала, охваченная внезапной паникой:
– Никогда, слышите?!
Она выбежала в пустой коридор, скатилась вниз по лестницам и замерла у выхода. Холодный ветер разгонял кровь по венам. Солнце заливало двор. Анна вдруг подумала, что это напоминает ей ясный летний день, но без жары и зелени деревьев, словно его заморозили для лучшей сохранности. Их шофер Николя заметил Анну и вышел из машины, чтобы открыть ей дверцу. Анна отрицательно покачала головой. Дрожащей рукой достала из сумки сигареты, закурила, наслаждаясь терпким вкусом дыма.
Институт Анри-Бекереля размещался в нескольких пятиэтажных корпусах, расположенных по периметру вокруг внутреннего дворика, засаженного деревьями и тщательно подстриженными кустами. На тусклых – серых и розовых – фасадах висели грозные предупреждения: ВХОД ТОЛЬКО ПО ПРОПУСКАМ; ТОЛЬКО ДЛЯ МЕДПЕРСОНАЛА; ВНИМАНИЕ: ОПАСНОСТЬ! Все в этой треклятой больнице казалось Анне враждебным.
Она сделала еще несколько глубоких затяжек, и вкус дыма успокоил ее, словно вместе с табаком в этом крошечном костерке сгорела ее ярость. Анна прикрыла глаза, погружаясь в дурманящий аромат.
Шаги за спиной.
Лоран прошел мимо, не глядя на нее, пересек двор, открыл заднюю дверь машины. Он ждал ее с перекосившимся лицом, нетерпеливо покачиваясь с носка на каблук идеально начищенных мокасин. Анна щелчком отбросила окурок «Мальборо» и присоединилась к мужу. Она скользнула на кожаное сиденье, Лоран обогнул машину, все так же не говоря ни слова, сел рядом, и шофер, плавно тронувшись с места, как космический челнок, повел машину вниз со стоянки.
Перед красно-белым шлагбаумом на входе стояли вооруженные солдаты.
– Я должен забрать паспорт, – напомнил Лоран.
Анна посмотрела на свои руки: они все еще дрожали. Она достала из сумки пудреницу и взглянула в овальное зеркало. Она была почти готова увидеть отметины на коже, потому что ее внутреннее, душевное, смятение силой и жестокостью напоминало удар кулаком в лицо. Но нет – кожа оставалась гладкой, была белее снега, черные волосы подстрижены коротко,