– Так и надо. – Все тот же горячечный шепоток. – «Сроднился я с моими кандалами».
– Что-что? – Тедди тоже перешел на шепот. В теле возникли странные вибрации.
– Байрон, – прозвучал ответ. – Эту строчку ты запомнишь, не сомневаюсь.
Тедди ухмыльнулся, а его сопровождающий отступил на шаг.
– Похоже, вы тут ломаете все каноны, смотритель.
В ответ такая же ухмылочка.
– Он относится к этому спокойно.
– К чему?
– К тебе. К твоей маленькой игре. Он находит ее достаточно безобидной. Но я так не считаю.
– Не считаете?
– Нет. – Смотритель отошел на пару шагов, скрестил руки за спиной, так что книжица оказалась прижатой к копчику, потом развернулся и, широко, по-военному, расставив ноги, уставился на собеседника.
– Ты сказал, что решил прогуляться, но меня не проведешь. Я тебя насквозь вижу.
– Мы только что познакомились, – напомнил ему Тедди.
Смотритель покачал головой:
– Мы птицы одного полета и давно знакомы. Я знаю тебя как облупленного. В твоих глазах я вижу тоску. – Он выпятил губы и поглядел на свои ботинки. – Это я как-нибудь переживу, хотя в мужчине она вызывает жалость. Переживу, потому что она мне ничем не угрожает. Но ты опасен.
– Каждый имеет право на свое мнение, – сказал Тедди.
Смотритель потемнел лицом.
– Ничего подобного. Мужчины – народ темный. Едят, пьют, испускают газы, прелюбодействуют и плодятся. Последнее особенно прискорбно, ибо мир был бы намного лучше, будь нас меньше. Кого мы плодим? Даунов, уличных подонков, психов, аморальных уродов. Вот кем мы наводняем землю. На юге сейчас пытаются приструнить своих ниггеров, но вот что я тебе скажу. Бывал я на юге, все они ниггеры. Белые ниггеры, черные ниггеры, женщины-ниггеры. Они там повсюду, и толку от них не больше, чем от двуногих собак. Собака, по крайней мере, может по запаху взять след. И ты тоже ниггер, сынок. Ты сделан из плохого теста. Я сразу это чую. По запаху.
Его голос странным образом зазвучал в высоком регистре, почти как женский.
– Что ж, завтра утром я перестану доставлять вам беспокойство, – сказал Тедди.
Смотритель улыбнулся:
– Надеюсь, сынок.
– Я освобожу вас и этот остров от своего присутствия.
Смотритель сделал два шага к нему, и с его губ сползла улыбка. Он приблизил свое лицо и посмотрел на Тедди глазами как у новорожденного ребенка.
– Никуда ты, сынок, не уедешь.
– Вот тут я готов с вами поспорить.
– Спорь себе на здоровье. – Смотритель обнюхал воздух рядом с лицом Тедди – слева, справа.
– Что-то унюхали? – поинтересовался пристав.
– Ммм. – Тот немного отстранился. – Чую запашок страха, сынок.
– Тогда вам, наверно, следует принять душ. Смыть с себя эту гадость.