* * *
Предчувствия оправдались тем же летом. Летний зной принес загадочную болезнь – эпидемическую, эндемическую и бог ее знает еще какую, поскольку врачи этого не знали. Она свела в могилу добрую половину населения города. Большая часть оставшейся в живых половины спасалась бегством, чтобы затем постепенно вернуться. В конце концов, те, кто выжил, вернулись. Сейчас население города умножилось и стало таким, как раньше, вот только Блэкбург теперь не тот, что был прежде.
А взять случай с призраком Хэтти Парлоу. Хотя упомянутое событие несколько иного свойства, оно вполне соотносимо с бытующим мнением, что в Блэкбурге всегда происходит «нечто странное». В девичестве фамилия Хэтти Парлоу была Браунон, и в Блэкбурге в том заключался особый смысл, непонятный для непосвященных. Для города семейство Браунон – нечто вечное, исконно ему присущее. С давних, еще колониальных времен они были самой влиятельной семьей этого города. Неизменно они были самыми богатыми, самыми лучшими, и Блэкбург тщетно пытался разбавить своей плебейской кровью благородную кровь семейства Браунон. Хотя определенная часть фамилии постоянно проживала вне города, а другая где-то училась и почти все – путешествовали или просто находились в отъезде, все-таки кое-кто жил и в Блекбурге. Традиционно мужская часть семейства занимала все ключевые посты городской администрации, а женщины возглавляли благотворительность. Благотворительностью занималась и Хэтти Парлоу. Все ее очень любили за добрый нрав, благородство души и исключительную красоту – единственную в своем роде. В свое время она училась в Бостоне и там вышла замуж за некого Парлоу и, будучи истинным представителем своей фамилии, скоренько водворила его в Блекбург, окончательно завершив таким образом его преображение из шалопая и повесы в настоящего мужчину и члена городского совета. У них родился ребенок. Они назвали его Джозефом и очень любили. Что касается родительской любви, в том нет ничего удивительного – она в обычае тех мест. Но вскоре они умерли, заразившись той таинственной болезнью, и, едва перевалив первый год жизни, Джозеф остался сиротой.
К несчастью для Джозефа, эпидемия, вычеркнув из списка живых его родителей, на этом не угомонилась, она продолжала свой путь, искоренив попутно не только почти всех представителей фамилии, но также и их родственников – близких и дальних, по крови и по закону. Те же, кто бежал, спасаясь из проклятого места, обратно не вернулись. Традиция рухнула, собственность семьи Браунон перешла в чужие руки. Все представители клана теперь покоились на кладбище Оук-Хилл, где они образовали сильную колонию – способную, по крайней мере, отразить натиск тел иных кровей и социального статуса и сохранить за собой лучшие его участки. Пора, однако, вспомнить и о призраке.