Еремин успел познакомиться со многими интересными людьми: колхозниками, агрономами, трактористами, секретарями парторганизаций — и сделал вывод, что, опираясь на этих людей, в районе буквально можно сделать чудеса, в ближайшие два — три года круто поднять хозяйство колхозов, сделать жизнь колхозников действительно обеспеченной.
С ворохом наблюдений в голове, с заметками и цифрами в записной книжке, с приподнятым чувством, усталый и запыленный, он прямо с дороги, не завернув домой, зашел в кабинет к Неверову и, присев к столу, стал рассказывать.
Неверов слушал его, не перебивая, наклонив к столу черноволосую седеющую голову и рисуя на бумаге карандашом какие-то конвертики и кружочки. Во все время, пока Еремин говорил, он ни разу его не переспросил, ни к чему из услышанного не проявил интереса. Так он слушал полчаса, час и все чертил на листе карандашом кружочки и конверты.
Когда же инструктор умолк, Неверов подождал немного и, не поднимая головы, спросил:
— Все?
— Все, — несколько озадаченно ответил Еремин.
— М-да… — заметил Неверов.
Что он вкладывал в это междометие, было непонятно.
Подождав, Еремин ушел из его кабинета обескураженный. Он не мог разгадать причины того равнодушия, с которым был встречен его рассказ секретарем райкома, и склонен был отнести это за счет того, что, должно быть, мысли Неверова в тот момент были заняты чем-то другим, неизмеримо более важным.
Но когда, вернувшись из новой поездки по району, он опять зашел к Неверову, прием был точно такой же. Ни один мускул не шевельнулся на лице у секретаря райкома. Ни разу не поднял он от стола головы. Тем же синим граненым карандашом он рисовал на бумаге те же кружочки.
Так повторилось и в третий, и в четвертый раз. После этого Еремин, приезжая из командировки, уже не спешил к секретарю райкома. И Неверов его ни о чем не спрашивал. Он убежден, что нового о районе ему все равно не расскажут.
Однажды только на бюро райкома он поднял склоненную над столом голову и отыскал глазами Еремина.
— Вы в «Красном кавалеристе» одобрили посадку чубуков под плуг?
— Это дело интересное, Павел Иванович! — сказал Еремин.
— Непроверенное…
— Они и посадили для проверки. Всего два гектара.
— Что-то вы на себя много берете… — подчеркнул Неверов.
* * *
…А как же со Степаном Тихоновичем? Как дальше складывалась его судьба? К чему повела вся эта история?
Колхоз, куда он пришел председателем, слился из трех колхозов. К приходу Степана Тихоновича в колхозе скопилось несколько бывших председателей. В разное время за разные провинности колхозники лишили их своего доверия, отказали им в праве на руководство общественным хозяйством: одному — за пьянку, другому — за барские замашки, третьему — как не отвечающему требованиям времени.