— Все вы хороши! Все!.. За что невзлюбили? Никому мы не мешаем. Чужой кусок не заедали!..
Её осторожно увели, рыдающий голос ещё долго раздавался из проулка.
Поздно вечером Фёдор пришёл к тётке Варваре на дом, привёл с собой Чижова.
— Буду проситься, чтоб в другой колхоз меня перекинули. После такого позорища я здесь жить не буду. Сейчас в МТС еду. За меня тут пока он останется. — Фёдор показал на Чижова.
Тот смущённо мялся.
— Уговори его, Степановна.
Тётка Варвара до их прихода читала книгу. Она, не торопясь, пошарила на столе — чем бы заложить? — подвернулся ключ от замка, положила в книгу, захлопнула, отодвинула в сторону и сказала:
— Не пущу.
— Не ты, а МТС меня пускать не будет. А я не останусь! С работы вовсе уйду. Глаза на селе людям показать совестно. Где уж там оставаться…
— Знаю, а не пущу. Только-только из убожества нашего вылезать начинаем. Твоя бригада — основная подмога. К новому бригадиру привыкай. Это перед уборкой-то… Какой ещё попадёт! Нет уж. Поезжай, хлопочи — держать трудно, но знай: я следом выйду запрягать лошадь. И в райкоме, и в райисполкоме, и в вашей МТС все пороги обобью, а добьюсь, заставят тебя у меня остаться. Лучше забудь эту мечту. А о стыде говорить… Пораздумайся, отойди от горячки, тогда поймёшь, стоит ли бежать от стыда?
— Нет уж, думать нечего. Прощай! Я с Чижовым говорил, ты сама ему накажи, что делать…
Фёдор ушёл.
— Вот ведь, милушко, жизнь-то семейная. В сапогах с разных колодок далеко не ушагаешь. А по-разному скроены Стешка да Фёдор, далёк путь, через всю жизнь бы итти надлежало вместе… Учти, молодец, повнимательнее приглядывайся к людям. — Тётка Варвара спокойно разглядывала Чижова.
Тот нерешительно проговорил:
— А всё ж бы уговорить его надо вернуться.
— Куда, в колхоз?
— В колхоз само собой. К жене вернуться. Ребёнок же скоро у них будет.
— В дом Ряшкиных вернуться?.. Нет, не решусь уговаривать. Видел, картину разыграли? А что ежели в том доме такие картины будут показываться каждый день, только без людей, наедине, за стенами?.. Смысла нет уговаривать, всё одно не выдержит, сбежит. Стешку бы от дома оторвать — другое дело. Но присохла, не оторвёшь. Знаю я их гнездо, крепко за свой порог держатся.
— Ребёнок же, Степановна!
— Вот на него-то и одна надежда. Может, он Стешку образумит… Ну, иди.
— А наказы?..
— Какие тебе наказы? Завтра доделывайте, что начали, а послезавтра Фёдор вернется.
— Уж так и вернётся. Упрям он.
— Ну, кто кого переупрямит. Пойдёшь сейчас, заверни к Арсентию, скажи — я зову. За меня останется. Мне завтра целый день по организациям бегать. Задал хлопот твой Фёдор.