Я умру, но и тебя со мной зароют. Я уже ничего не боялась.
Ни боли, пронзившей все тело, словно ледяными кольями в сотне мест.
Ни смерти, злорадно ухмылявшейся из затянутых плесенью глаз.
Ни-че-го.
Я проваливалась в черноту… проваливалась, чтобы открыть глаза в той самой пустыне, где нашла Мечислава.
* * *
Красный песок. Кровавое небо над головой. И безумная, иссушающая жара. И в этой пустыне друг напротив друга стояли двое. Хотя стояли – громко сказано.
Стояла – я.
А второе…
Оно обвивалось вокруг меня.
Это действительно было что-то вроде змеи. Вроде, потому что на теле змеи была человеческая голова. Похожая на человеческую.
Вроде бы те же глаза, те же губы, те же скулы и нос…
И в то же время…
Это лицо было абсолютно чуждым всем людям. Слишком длинный нос с горбинкой. Слишком большие глаза с вертикальными зрачками. Белые глаза – с черными провалами в никуда. Слишком высокий лоб и узкие скулы. И острый, как игла, подбородок.
Змея обвивала меня так, что сложно было пошевелиться. Свободны пока еще были руки. Пока. Но гадина старалась притянуть их к моему телу.
А я вцепилась в нее чуть ниже головы.
Мы глядели друг другу прямо в глаза.
– Вот ты какой, – шипела я.
– Вот ты какая, – шипела гадина. Гад? А, неважно. Важно было другое. Вцепиться – и душить, душить мерзкую тварь. Не обращая внимания ни на что. Ни на жару, ни на боль во всем теле, ни на тяжесть…
Я буду держаться. Я не знаю, сколько пройдет времени, прежде чем я упаду.
Наверное, много. Я – сильная. А эта тварь сейчас ослабела. Именно поэтому я пока еще жива. Но победить я все равно не смогу. И тогда эта гадина заглянет в мои глаза – и прильнет последним поцелуем к губам, высасывая душу из тела.
И я исчезну. Или, что еще страшнее, стану ее слугой.
Пустыня, как ей и положено, была пуста. Но я все же ощущала, где-то далеко, на самой грани сознания, многоголосый шепот сотен и тысяч душ, поглощенных этой тварью. Они тоже были здесь. Но почему-то это существо не спешило натравить их на меня. Почему?
Неважно. Важно – другое.
Держаться, что есть сил. Бороться со смертью до… до смерти! Как держались наши ребята в Брестской крепости. До последнего патрона, до последней капли крови, до последнего вздоха, кровавой пеной замирающего на губах. Умереть? Пусть так. Но даже в смерти – не сдаться.
И впиваться немеющими пальцами так, чтобы их свело судорогой. Чтобы их не разомкнули даже после моей смерти!
– Покориссссь… – шипела змея. – Ссссдайссся…
Я не отвечала. Не собираюсь размениваться на мелочи. Я буду драться до конца. А слова? Слова тут не нужны.