Молодежь, пользуясь связью, просматривает электронную почту на своих айфонах, оставляет сообщения в Facebook.
Местных пастухов нельзя назвать дикими. В Сан-Франциско есть школа, где учатся дети до 13 лет. Учеников разного возраста набирается 14 человек, на всех один учитель. После 13 лет дети продолжают обучение уже в школах больших поселков, а живут у родственников, которые есть на «большой земле» у каждого санфранцисца.
На этом контакты вакерос с цивилизацией заканчиваются. Лишь единицы из них добирались до областного центра (туда ковбои едут только в том случае, если им не посчастливилось сильно заболеть). И уж конечно никто из них не был в мексиканской столице, а тем более за границей.
Не бывают ковбои и на Тихом океане, до которого всего два-три часа пути на машине. «Да у нас никто и плавать-то не умеет. Что на этом океане делать? Всегда есть дела дома по хозяйству», – таковы наиболее типичные рассуждения.
Естественно, что при таком добровольном затворничестве вакерос совершенно не проявляют интереса к политике. Так, в Сан-Франциско я огорчился за Ленина – местные пастухи о нем и не слышали, так же как о коммунистах и об СССР. Зато они знали о встрече папы и нашего патриарха.
В Мексике многие ненавидят нынешнего президента, накал политических страстей в стране очень высок. А вакерос просто все равно, кто у власти. «По-моему, вам важно только, чтобы коровы и козы нормально размножались да молоко давали», – попытался я поддеть новых знакомых. Однако они ничуть не обиделись: «Нет, не только… Нам еще хотелось бы, чтобы и немножко туристов к нам заглядывало».
* * *
Я просыпаюсь под пение птиц и полчаса медитирую на веранде под шум горной реки. Потом дородная мексиканка Лаура приносит мне завтрак: жаренные платано (вид бананов), козий сыр с лепешками, свежо выжатый апельсиновый сок, крепкий кофе, собранный на соседней плантации. Лаура имеет очень смутное представление о России, для нее я просто белый синьор.
Потом завтрак и трехчасовая прогулка по окрестностям. На закате я сажусь на коня и еду к краю каньона, откуда особенно приятно наблюдать за заходом солнца. В основном же я просто я лежу в гамаке, читаю, слушаю классическую музыку, иногда что-то пишу. Жизнь моя довольна однообразна, лишь раз в неделю я заезжаю в ближайший городок, проверяю е-mail, захожу в хороший ресторан (в горах я пытаюсь мяса не есть).
Та прежняя жизнь кажется мало реальной, правда довольно часто в интернете мелькают знакомые имена. Но в целом прежней России нет. Те, кого сегодня называют журналистами, не выезжают из Москвы (в лучшем случае в составе делегаций) и предпочитают болтать по телевизору (если есть возможность) или ФБ.