– До меня дошли слухи об опасных поступках Каллигана. Говорят, он способен сразиться в бою сразу с двадцатью людьми. Он исследовал каждый дюйм моря, отбивался от всевозможных морских демонов, включая акулу, с которой боролся под водой голыми руками. Он заключает сделки с дьяволом и поощряет зло в других.
– Пока что все верно, – киваю я.
– Говорят даже, что он единственный человек, переживший столкновение с сиреной.
Услышав это, я фыркаю.
– Он даже соблазнил ее, – продолжает Райден. – Использовал против нее ее же уловки. Мне кажется, что наш дорогой король в лучшем случае манипулятор и рассказчик, обладающий отменным воображением. Возможно, он не так честен, как того требуют его новые законы.
– Он вряд ли может повлиять на то, что другие люди говорят о нем.
– А что ты можешь сказать о нем?
– Он мой отец. О чем еще говорить?
– Есть разные типы отцов. Те, что любят безоговорочно, те, что любят при определенных условиях, и те, что вообще не любят. К какому типу ты бы отнесла своего отца?
Впервые Райден затрагивает что-то, чего я не хотела бы обсуждать.
– Не совсем понимаю, каким образом этот разговор может быть тебе полезен.
– Хм. Ты уходишь от ответа. Так и должно быть, потому что, если бы он никогда не любил тебя, ты бы не ценила его так высоко. Скажи мне, Алоса, что тебе пришлось сделать, чтобы заслужить любовь своего отца?
– Ничего необычного. Обманывать. Воровать. Убивать.
Я небрежно бросаю каждое слово. Надеюсь, он не заметит, как я расстроена.
– Он превратил тебя в кого-то, кем женщине никогда не следует быть. Ты…
– Я та, кем хочу быть. Ты не понимаешь, о чем говоришь. Думаю, мы закончили разговор.
Райден встает и вплотную подходит к решетке. Затем, передумав, отходит подальше.
– Я не хотел тебя обидеть, Алоса. Считай, что тебе повезло. Лучше иметь хоть немного отцовской любви, чем понимать, что он никогда тебя не любил.
Я понимаю, что теперь Райден говорит о себе, но не могу справиться с охватившим меня раздражением. Мне нужно поставить этого пирата на место.
– Все, что делал мой отец, он делал из любви. Он сделал меня сильной, способной выжить в этом суровом мире. Неважно, какие методы он использовал. Я боец. Причем лучший.
Мне не нужно блокировать воспоминания, потому что они не способны ранить меня. Они закалили меня. Неважно, что каждый день, пока я росла, мой отец заставлял меня сражаться с мальчиками старше и сильнее меня. Теперь я могу победить их всех. Неважно, что он выстрелил в меня, чтобы показать боль от огнестрельного ранения. Потому что так он дал мне возможность попрактиковаться в бою, будучи раненой, и теперь я могу это сделать. Неважно, что он морил меня голодом и делал слабой, а затем давал мне задания для выполнения. Он научил меня выносливости. Теперь я могу справиться с чем угодно.